Техника - молодёжи 1962-11, страница 16
Г. ФИЛАНОВСКИЯ, инженер г. Киев НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ ПЕРЕД СНОМ Тетя Сигма, я не хочу, сейчас самое время ловить сеет или глядеть в нвбо сквозь раскрывающийся потолок н думать, думать... Напрасно просил: ома захлопала своими большими синими, желтыми, красными глазами, забурчала и, наконец, проговорила обычное: пора спать, скоро пора слать, расскажи о сегодня... И, тихо опустив стрелки, приготовилась слушать. Ладно. Вот уже восемь лет (а мне тринадцатый — нв шутка!) я каждый еечер рассказываю о своем дие Последнее время не всегда хочется говорить все, всв как есть, не знаю почему. Раньше было легче. Позавчера тетя Сигма отдала мой самый первый рассказ. Смешно так: я только и гоаорил о слоне —до того, видно, хотелось, чтоб он был со мной, а он погулял и ушел. Прошлой мочью мне снилось что-то похожее: доброе, тяжелое. Я оставлю ма эту ночь ту же мелодию сна — утром свежо после него... Пробежался ло опушке, кинулся к «оконцу мира» — приемнику, так жадно захотелось «оаого, ио Сигма почуяла, улоаилв иа свой лад, взяла меня а оборот: пошли уроки. Под конец сделалось томительно, вовсе неинтересно, и я даже подпрыгнул, когда — наконец-то! — настало мое дорогое: уравнения грааитации-времени. Пока втягиваешься, вроде разыгрываешься, приглядываешься к каждой формулке, щупаешь числа, и внезапно мысль ясне, летмт — перейден порог вдохновения! У... какие непостижимые вещи можно, кажется, вот-вот ухватить. Ах, ата Сигма! Нащелкала минут, определила утомленность и мигом растворила напряжение мыс пи в хаосе пестреньких, веселеньких, приятмеиьких мыслишек.,. Позаботилась и — блаженно, изнеможенно — усталого отсылает иа реку. Что, Сигма, бурчишь? Разве я перехожу границы свободного послушания? И нечего мурлыкать соиноа, сам зиаю, сплю... ЛЕТИМ НА ЛУНУ Мы с Алиной летим на Луну. Завтра утром, уже решено. Честно говоря, мма ие больно-то и хочется, ио нельзя же прожить двенадцать лет и еще не побывать на Луне Нужно же само му поглядагть, какое там небо, как плывет во вселенной наша теплая Земля... Но неужели нельзя было, чтоб выпало лететь «е с Ал1 ой а с Тонкой, которая.,. Молчу Петька аааедет Тоике об олимпийских, подарит, чвго доброго, несколько своих полуживых фигурок. Они ей, конечмо, могут понравиться. Оиа странная, как-то заявила: вырасту, подберу себе другие губы. И показала какие. Зачем? Я ничего не буду менять в севе, разве имя, чтоб оно походило на две йоты призыва. И кто-то далекий-далекий будет вызывать маня, когда я буду открыт для нового... С Луной ничего не вышло: я заболел. Очень редкий и глупый случай. Я сам не знал, в чем Дело, — никогда ведь не болел. И ребята знакомые тоже. Стало вдруг после обеда тяжело в груди. И обед не понравился, но я тогда ме обратил внимания. Лег и тихо попросил тетю Сигму: послушай... И вот она аашеаелмн забеспокоилась, начала как-то жалобно звонить и гудеть и вся тряслась, будто плакала. Скоро пришла одна иа живых нянь. Она пробежала череа очищающее облако и подвела ко мне Кзта — темного, который всегда прячется за Сигмой* Я в детстве думал, что он тихо живет, звал его Молчальником, мме казалось, что ему скучновато у нас, а когда я сплю, Сигма рассказывает ему старые сказки. Молчальник Кзт впервые «ожил»: пахнул иа меня морозом, потом по телу прошли иголочки, сделалось тепло, жарко, и я задремал. Позже меня катало по саду: я срывал вишни в росе, гонялся аа журавлем в небе, слушал чистую муаыку, почти позабыл сеов время — гравитацию и Луну. А про Тонку, конечно вспоминал: ааставил память ма полную глубину открыть ве глаза — хорошо... Только бы она не узнала об этом — стыдно. МЫ В КРИСТАЛЛЕ Я чувствую: дедушка Рам приходит в основном мо мне. Я его тоже люблю больше, чвм все... И почему Сигма ворчит, когда мы улетаем а свет, посылая ей далекие приветы (чтоб отмечала, где я и что я)? Где мы только не бывали!.. На дне Океана чуть проступают контуры растущего Дворца исизмн — когда-нибудь он переливчато засветится, миллионы сильных озорных мечтателей начнут искать новы в пути жизни... А еще мы слушаем скрип, гул, хлюп, звои громадных, почти безлюдных заводов. Иногда забираемся в древние тесные, мрачные города. Когда я был совсвм ребенком, мы видели — сейчас не могу установить, ма самом деле или в картине, — мутную сказку. Сигме твкой не выдумать <и в миллион лет. Мужчина бЬестяще-грубо одетый, бил другого кулаком, потом палкой; тот, кого били, только молча слизывал кровь с губ. Дедушка Рам, неужели ато было?.. Недавно мы опять заглянули в Кристалл. Огромные грани Кристалла не просто отражают облака и закаты, ааезды и леса, — «се чуть смещается, компонуется движется по настройке «души художника». Позтому многие-многие заглядываются ■ грани весенними утрами и в тихие осенние сумерки... Кристалл хранит все созданное вРазу-мом человечества». Людей здесь бывает видимо-невидимо. Стоит густая, полная «оли тишина. Люди подключены к Знаниям. Люди впитывают их, поглощают; раскрывеют душу: льются лунные ручейки сонат, сыплются мезды стихов, обрушиваются Ниагары теорий, переливается История, маршируют цифры, проскальзывают тайны... У людей — присмотритесь только — изумленные, одержимые, испуганные, торжествующи* ■ хмурые, тоскующие, нв- 12 |
