Техника - молодёжи 1962-11, страница 17

Рнс. Р. МУСИХИНОИ

равнодушные лица... Дедушка Рам как-то потешно быстро проходит мимо людей Кристалла, таща меня за руку. Вроде он боится подключиться к Знаниям и застрять надолго. Когда-то он сказал, что саои знания ом оставит мне. Добро. Кстати, я уже облюбовал себе местечко в Кристалле, вырасту — оно мое1

Кончаю, Сигма, кончаю, ты * тут меня .торопишь. Честное слово мне начинает надоедать... Чую, напускает сон, аамелькала на потолке смешная невероятная рожица...

ВЕСЕЛЫЙ ДЕНЬ

И Тонка, и Алина, и Петька, и еще ребята пошли ■ предгорья. Петька настроил всех по курсу, крикнул: закрывай глаза — где мы будем? — но он перепутал направление, и иас внесло в море. Деачонки завизжали, а я живо

выправил. Мы на лугу. Разбрелись по лугу. Алинка сплела а емок себе и мне; я чуть поносил и закинул. Клубника такая свежая н спелая, мы <асе чуть не объелись.

Появились, видать прилетевшие издалека, семнадцатилетние. Девушка насобирала на лугу разных цветов, сняла с себя платье, разбросала по нему цветы и крикнула юноше: так должно запечатлеться! Он растерялся, но Алии-ка выручила — ей один художник подарил машинку «копнровальницу». Цветы на платье, <как живые, пересняты. И когда девушка надела цветастое платье, она и юноша пришли в такой восторг, что забыли и «спасибо», и «ко

пнровальницу», и о нас. Взрослые, а такие рассеянные...

Но вот интереснее: в траве я наткнулся на жука Длинноуса (Тонка его так назвала). Вы бы поглядели, какой необычный экземпляр, особенно рот и глазищи! Он теперь у нас в домике, в камере организации.

Вечером открылось «оконце мира». Нет, больше мне нельзя информироваться по неполному объему, можно пропустить очень важное для меня и вообще. Что за последние дни нового? Во-первых, сто девять творцов (они известны всем как «сто девять») дали свою новую работу «триаду». Ползем-ли, если ие больше, как узнали об атом, кинулись, верно, к «оконцам». Еще бы! Вещи ста девяти не из тех, что переживаются лишь е те минуты, когда О «их услышишь, но и дальше, и чем дальше от сеанса, твм больше; как будто с тобой случилось нечто, сперва незамеченное, но потом заполнившее тебя всего... вырасту, обязательно буду со ста девятью — сто десятым.

Состоялся 26-й многомускульный чемпионат, по наибольшим рывкам иа первом месте — Мут, по гармонии — Чеигр, по красоте — Винна.

Где-то а глубине Земли обнаружена странная табличка: ей миллионы лет, на ней знаки непонятные, и в ней запаяна крупица ураив. Неужели...

ПОСЛЕ СМЕРТИ

Первый рвз в жизни меня вдруг вызвали издалека. И Сигма ие могла придержать вызова, потому что Смерть прорвалась ко мне — смерть Рама. Он прощался со мной, сказал, что оставляет мне свое в глуби Кристалла.

Я теперь ежедневно буду понемногу слушать, принимать, наследовать его знания. Но ведь дедушки Рама самого не будет! Сигма, бессмертная, что же это? Не надо, не старайся отвратить мои слезы, я никогда не постыжусь, не пожалею о них. И само собой пришло:

Сыплет дождик, я знаю, хоть разделен с ним холодной высокой стеной,

хоть Сигма его заведет... Сосны любят и ветер и дождь,—

они созвучны друг другу. Я под облако лягу,

чтоб молнии рядом сверкали. Буду с тучей лететь

над горячей дорбгой, Кристаллом и бархатно-сизой обителью Тонки; лететь, пока не развеется туча

и я не увижу голубые, в Луну уходящие стрелы. Тогда лишь взгляну в глаза Рама,

его самого в жизни я уже никогда не увижу.»

И вдруг ощутил, как переплелись слова и цвета, а я прежде не понимал... И мой уголок: столик, оцарапанный по углам во время игры а планеты, узорчатые мои тарелочки; домик, в котором живет Длинноус, — до того мие не хотелось бы покидать, никогда... Пусть останется со мной — ладио?

И черные вдруг распустились,

раскрылись цветы, и я увидал, как звезда

отразилась е росе: открыл откровение черных цветов...

Сигма, а уже ие могу! Опять рассеяла, взвихрила мысли о времени и

ПЮИИНЫЛ?

/МЕЖДУНАРОДНЫМ'

конкт

гравитации; услала в горы, твм думается иначе, не так, как у рабочего стола. И еще лезет со своими ассоциациями из «Опыта человеческой мудрости». Ну, к чему зто? Хватит. Я пошел к Петьке — ои все мастерит своих маленьких спортсменов, комбинируя переходы субмышц ■ Ориентированный металл. В жизни я бы не стал заниматься подобным. А может, Петька к чему-то придет?

Я попросил у него инструменты. Он не спрашивал, для чего, а я не сказал. Скажу потом, он — друг, поймет...

...Тетя Сигма, слушай, я говорю с тобой в последний раз, еернее, ты слышишь меня в последний раз. Спасибо за асе, что ты принесла мне, но довольно. Когда-нибудь я пойму тебя вею, без остатка, а ты меня — никогда. Ты хорошо усвоила, что мне нужно и чего не нужно, но ты не знаешь, как мне жить, а если знаешь, то по-своему, по-вчэрашнему.

И, кроме того, мне надоело:

1. Усваивать малый знциклопедиче-ский курс.

2. Редко видетьсв с Петькой и Тонкой.

3. Почти ничего не делать для человечества.

4. Соблюдать режим первого порядка

5. Носить общие костюмчики.

6. Вечно ощущать твое наблюдение.

Прости, Сигме, но иначе нв могу.

Я спрячу только одну твою детальку, н мы оба успокоимся. И оба мы воскреснем для другого — нового. Ты стала опытней со мной, так оставь меня и воспить вай другого новорожденного. А я пойду сам по себе. Один, без тебя. Прощай и пойми меня.

Я осторожно вынул из главного блока Сигмы крохотную детальку, соединяющую Сигму с миром. Одии за другим закрылись ее глаза, она похолодела.

Через несколько часов явился Арно, юноша лет семнадцати. Воскрешать Сигму. Я объяснил ему все: о себе, о ней, о времени, о гравитации, о том, что пора мне жить совсем свободно, по-своему. Он, Арно, слушал меня, улыбаясь. И ои уввз от меня Сигму. Ведь когда ему, Арно, было двенадцать, он совершил то же самое...

13