Техника - молодёжи 1965-07, страница 32

Постойте, постойте, ведь иммунные лимфоциты действовали на наших глазах почти как агрессивный вирус! Уж не впрыскивают ли они тоже нуклеиновую кислоту? Не в ней ли скрыто их оружие?

Уже давно в науке идет спор о второй профессии лимфоцита. Сноровистый боец, он может выполнять еше одну, не менее важную роль — разносчика нуклеиновых кислот, этих химических матриц, с которых печатаются все белки тела. Если это подтвердится, значение лимфоцитов возрастет втройне. Ведь такие «почтальоны», рыская по всем тканям и органам, доставляют им очень ценную, жизненно важную информацию. Растущим клеткам без нее и шагу не ступить. Разбросанные там и сям, они должны как-то согласовывать друг с другом темпы роста и размножения. И вот эту-то межклеточную связь, видимо, осуществляют лимфоциты.

Интересное рассуждение, но при чем здесь иммунитет? Какое он имеет отношение к химическим матрицам, вообще к белковому хозяйству клеток?

Самое близкое. Обычный лимфоцит, сталкиваясь с какой-нибудь клеткой собственного тела, передает ей вещество, в котором зашифрованы сведения о соседях, о событиях в других тканях и, вероятно, приказ, программирующий работу ее белкового конвейера. На том функция простого «почтальона» исчерпана. Иное дело обученный, иммунный лимфоцит. Некогда боровшийся с микробом или чужой клеткой, он впрыскивает им при повторной встрече особый белок — зеркальную копию белков вражеской клетки. Сродство так велико, что они тут же намертво сцепляются, белок бывалого лимфоцита входит в неприятельский, как ключ в замок. И запирает все строительные механизмы: клеточный конвейер глохнет, стропила рушатся — противник гибнет, съедаемый изнутри. Складно придумано, не так ли?

Однако хватит гипотез! Пора рассказать о цели, житейском назначении всех этих хитроумных опытов и размышлений.

Цель благородна и благодарна. Биолог хочет управлять иммунитетом, взять под контроль самый тонкий и точный его механизм, собранный из лимфоцитов. И, подчинив их, давать всякий раз определенное задание. Заставить, скажем, охотиться за раковыми клетками, пока лимфоциты не перебьют их до единой. Или уничтожить в теле опасные излишки гормона щитовидной железы... А порой лимфоцитов придется усмирять, отвлекать их от пересаженной кожи, почки — любого органа, которого они по слепоте своей атакуют как врага. Да мало ли чему можно обучить эти памятливые шарики! Подвижные, послушные велениям врача, они станут его всепроникающим и беспромашным оружием.

Извилист, высокими барьерами перекрыт нынче путь иммунолога к цели, парадоксален ход его мысли. Со времен Пастера и Мечникова мечтал он о препаратах, усиливающих оборону тела, искал средства, способные приумножить поголовье защитных клеток. Теперь они стали ему помехой, он думает, как бы парализовать, выключать их на время пересадки, а еще лучше — приучить к новому органу. И при этом идет на всякие ухищрения, вплоть до ложных атак и обманных маневров. Ведь метит он не по всей иммунной механике, а лишь по одной ее детали — малому лимфоциту.

Все усилия хирургов разбиваются об этот шарин, упорно отторгающий чужую тнань. Но поди отыщи в теле таную крохотную мишень, ударь по ней каким-нибудь препаратом или рентгеновым лучом! Рискнули на обходный маневр. Накануне пересадки ввели больному несколько почечных клеток» как бы спровоцировали лимфоцитов на контратаку. Те быстро размножились и приступили к делу. Тут-то по ним и дали сокрушительный залп: препарат всем зарядом угодил в гущу упрямых шариков. После такого удара они долго не могли оправиться, возобновить свои набеги. А хирургам это как раз на руку: воспользовавшись замешательством иммунных клеток, они пересадили больному всю почку. Под прикрытием сильного химического средства и радиоактивного луча спасительный орган прочно закрепился на новом месте. Врачи, можно сказать, силой навязали его.

Но придет время — биологи научат их еще более ловкому маневру. Ведь ту же почку совсем не обязательно занимать на стороне, ее можно вырастить из нескольких клеток, уцелевших в больном органе. Здоровые, они станут остовом для постройки новой почки. Такой подарок организм примет беспрекословно: не станет же лимфоцит атаковать своих!

Нужно только понять, как одинаковые клетки взаимодействуют, узнают друг друга, что заставляет их собираться воедино. Тогда хирург будет загодя строить, ваять, как скульптор, совершенные органы и вместе с ними возвращать людям здоровье, жизнь.

ИНЖЕНЕРНОЙ

нлуки

Е. МУСЛИН, инженер

•ГАМЛЕТЫ

и донкихоты

• ИЗОБРЕТАТЕЛИ ИЛИ КОММЕНТАТОРЫ?

научной сфере, подобно другим областям духовной «ШЪ деятельности человека, существует преемственная передача духовных даров от учителя к ученику, нечто вроде посвящения на умственную деятельность... Так, например, Платон получил такое посвящение от Сократа, Эйлер — от Ивана Бернулли, Либих от Гей-Люссака».

Эти слова Виктора Львовича Кирпичева, одного из создателей русской инженерной школы, полностью относятся и к нему самому. Получив священный огонь из рук знаменитого математика П. Чебышева и выдающегося физика Кирхгофа, он зажег ярким огнем творчества несколько поколений русских инженеров и изобретателей.

Жизнь Кирпичева не очень богата внешними событиями и приключениями. Судьба как бы экономила энергию и время, чтобы накопить силы, дать возможность одному человеку заложить в России основы технического образования и прорубить инженерам путь сквозь леса труднопроходимых интегралов к сокровищам теоретической механики и сопротивления материалов.

Вся семья Кирпичевых была буквально одержима любовью к науке. Из его шести братьев четверо стали профессорами, а пятый, погибший совсем молодым, был любимым ассистентом Д. И. Менделеева.

Окончив Артиллерийское училище в 1863 году, восемнадцатилетним юношей Кирпичев начал службу в Кронштадте. Все свободное время он уже тогда посвящал научным занятиям.

«Когда у нас замерзло море, — писал он, — то мне пришлось просидеть на одном форте 9 дней без чаю и сахару и без всякой провизии. К счастью, у меня было довольно книг, и я провел эти девять дней довольно легко».

Хотя главные его интересы были связаны с механикой и другими инженерными дисциплинами, Кирпичев хорошо знал астрономию, а систематикой растений овладел настолько, что без ошибки сообщал русское и латинское название любого растения, вызывая удивление ботаников-специалистов.

Он был большим знатоком средневековой архитектуры и очень ее любил. Уже незадолго до смерти, заехав всего на несколько часов в Реймс, он все их потратил на осмотр знаменитого Реймского собора, хотя как раз в это время проходила неделя авиации и все жители города и иностранцы устремились на аэродром...

После службы в Кронштадте Кирпичев поступил в Артиллерийскую академию, блестяще окончил ее и начал преподавать. Кирпичев был как бы самой природой предназначен для преподавания. Он отличался поразительной способностью «возбудить смелость в уме слушателя, указывая на простоту сложных явлений, и в то же время вызвать внимательность ума, отмечая сложность простых научных явлений».

Объясняя, например, следствия закона сохранения момен-

28