Техника - молодёжи 1965-07, страница 30
Так в два приема клетки-защитники одолевают врага. К концу схватки о нем напоминают лишь раздувшиеся лимфоциты: в своем чреве они несут остатки микроба, а в памяти какие-то очень важные сведения о нем. Целая драма разыгралась на моих глазах. Подвижный, деятельный микроб исчез в ненасытной п&сти лимфоцита. Исчез навсегда, размолотый ферментами на сотни аминокислот. На миг показалось: бой выигран, но нет —■ это еще не финал! Микроб был помечен радиоактивным веществом, встроенным прямо в его «скелет». И потому я вижу второе действие трагедии. Оно идет в недрах прожорливой клетки. Отсюда, из молекулярной гущи, шлет поглощенная бацилла лучистый сигнал, как бы рассказывает о своей судьбе внутри лимфоцита. А тот распорядился добычей очень просто: большую часть микробных аминокислот пустил на постройку собственных белков. Но вот из его глубин пришел очень важный сигнал: несколько обломков уцелело, не поддалось действию всеразрушающих ферментов. Все трофейные аминокислоты исчезли, пошли на нужды защитной клетки, а эти упорствуют, не распадаются даже после ее смерти. Так не в них ли секрет иммунной памяти — столь долгой вражды лимфоцитов к исчезнувшему микробу? Не эти ли стойкие обломки передают его метку новым поколениям защитных клеток, как бы загодя готовят их к энергичной встрече непрошеного гостя? Интересно проследить судьбу микробных обломков, этих молекул-заложниц, до второй встречи лимфоцитов с тем же микробом. И заодно посмотреть, как отнесутся к врагу клетки-новобранцы, проходившие боевую выучку в тыловых лимфоузлах, вдали от противника. Микроб в теле — и снова бой. Но глядите: авангардных клеток на сей раз почти нет, в атаку ринулись молодые лимфоциты. И как рубят! Словно всю жизнь готовились к этой схватке. Однако что это? Передний край атакующих клеток дрогнул, новобранцы разваливаются, на глазах гибнут массами. Совсем недавно дрались и вдруг распухли, начали рассыпаться в прах. Неужели микроб одолеет их, побьет иммунную гвардию? О нет, на смену павшим уже катится лавина лимфоид-ных бойцов. Привлеченные каким-то веществом, выделившимся при распаде их собратьев, они заполнили все поле битвы. И тут же стали расти, делиться, плодить драчливых потомков. Эти юные, необстрелянные клетки с расстояния разят неприятеля антителами. Ни разу не видели ни одного микроба, а попали в бой — и бьют без промаха. В чем тут дело? — Разумеется, в «пленных» обломках, — скажет догадливый читатель. — Молекулы-заложницы навели молодых бойцов на след, подсказали им, где враг. Память лимфоцита — в обломках бациллы... И я бы согласился: прекрасная теория! Но, увы, ее погубил безобразный факт: главное противомикробное оружие — антитела, как назло, производят клетки, не хранящие никаких следов бациллы. В них не удалось обнаружить ни одного радиоактивного осколка. Да, обидная история... Но, по-моему, загадка стала еще интересней! Ведь получается, что клетка отливает артсна-ряды, не ведая, кому они предназначены. И притом неизменно попадает в цель. Где еще найдете вы такого стрелка?! Однако и снайперу нужно видеть мишень. Стреляй клет ки-артиллеристы наугад —не выполнить бы им своего долга. А они сразили всех вторгшихся бацилл, перебили их не глядя. Нет, дело тут, видно, не в одном стрелке. Целая система наводящих механизмов нацеливает орудие клетки на врага. С микробом борется содружество оборонительных клеток. Авангардные, как мы видели, обработали его перед схваткой, снабдили поле битвы ферментами, потом появились лимфоциты, проглотили микроба целиком и, наконец, сами распавшись, заставили уцелевшие клетки бить по врагу антителами. Но как гибнущий лимфоцит передает юным клеткам информацию о противнике? Чем понуждает их мстить за себя? Есть догадка, что он выделяет особое вещество, в которое входит и частица поглощенной бациллы. Этот микробный обломок может, потому и уцелел, что прикрепился внутри клетки к какому-то сверхпрочному соединению, как бы стал под его защиту. Вместе они образовали сложный комплекс. Стойкий, не поддающийся никаким ферментам, он, как эстафетная палочка, переходит от старого лимфоцита к юным, заставляя их выпускать уйму антител, бить врага его же оружием. Что и говорить, привлекательная гипотеза. Подкрепить бы ее экспериментом, узнать, какое соединение вступает в союз с микробными осколками. Да и вступает ли? Заглянув внутрь окрашенного лимфоцита через электронный микроскоп, увидели: пленные обломки тесно прижались к какому-то веществу, очень похожему на рибонуклеиновую кислоту. Что ж, если так, микроб выбрал себе неплохого защитника, а лимфоцит — носителя иммунной памяти; у этой кислоты очень важные наследственные функции, и она, конечно, не даст союзника в обиду, пронесет его с собой в новое поколение защитных клеток. Нужно только доказать, что осколки действительно соединились с нуклеиновой кислотой, построили с ней ферментоупорный комплекс. Тут, признаться, еще нет полновесных, исчерпывающих фактов. Но ведь гипотеза тем и хороша, что помогает искать их, служит чем-то вроде контурной карты, на которой исследователь отмечает свои открытия, собирает их воедино. Вот неожиданное наблюдение: спустя целый год после прививки «радиоактивных» микробов животному опять ввели их собратьев. Меченые обломки (казалось, их след простыл!) вдруг стали сигналить. Оказывается, они нашли убежище в печеночных клетках, видимо, вступили там в какое-то прочное соединение. Свежие микробы разрушили его, вытеснили своих предшественников с насиженных мест и, вероятно, сами сцепились с нуклеиновой кислотой. Раньше такой факт был бы загадкой, а может, и просто остался бы незамеченным. Теперь он лег на рабочую карту исследователя маленьким островком — одним из тех, что порой образуют архипелаг. Ведь до сих пор все были убеждены, что микроб разрушается нацело, полностью исчезает из тела. А он расщепился и годами живет под защитой нуклеиновой кислоты или какого-то иного покровителя. Но в том-то и наше спасенье. Не сохрани лимфоцит микробного следа, худо пришлось бы нам от повторных наскоков бацилл. Так что я был не прав, когда говорил, будто оборонительная клетка бьет врага не глядя: опознающий механизм у нее отработан на славу, только скрыт, тщательно замаскирован в ее же собствен- Г ШОФЕРСКИЕ БАЙКИ Эхв яблочно!.. Как-то я возвращался с воскрес-ной прогулки на мотоцикле. Неожиданно километрах в восемнадцати от Севастополя у меня кончился бензин. Ждать оказии на горной тропе совершенно бесперспективно.. Сперва я хотел срезать поднимающуюся над дном бензобака трубку резервного бензина (она выступала всего на 18—20 мм, а «замораживала» около 2,5 л бензина). Но потом мой взгляд остановился на дикой яблоне, вблизи которой произошла моя вынужденная остановка. Она была щедро увешана твердыми зелеными плодами. Я нарвал килограммов 5—6 яблок и бросил их в бак. Уровень бензина сразу поднялся, и горючее полилось по трубке в карбюратор. Так я и добрался до дому. Ф. коннов Балаклава Раз плюнуть! Работал я на вывозке леса в Читинской области с колонной машин. Однажды мне надо было проверить работу машин на 40-километровой трассе. Подъезжаю: стоит на доро ге автомобиль, около него возится шофер. Что такое? Оказалось, протерся бензопровод. В щелочку засасывается воздух, а бензонасос не закачивает бензин из бака. Зима. Мороз 35—40°. Для пайки — ничего. Спрашиваю шофера: что будем делать? «Да ничего, — говорит. — Это нам раз плюнуть...» И действительно, подошел к бензопроводу, плюнул на поврежденное место. Трубка сразу покрылась ледяной коркой. Подсос воздуха прекратился. Вот и весь ремонт. Ну, а когда отработал смену, в гараже все, конечно, запаял как следует. В. ОРЛОВ» военнослужащий 26 |
