МЫ ВСТУПИЛИ в год ВЕЛИКОГО ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЯ ОКТЯБРЯ, И В ПРЕДДВЕРИИ ЭТОЙ СЛАВНОЙ ГОДОВЩИНЫ НАШИ КОРРЕСПОНДЕНТЫ ОТПРАВИЛИСЬ К УЧЕНЫМ, ЧТОБЫ СПРОСИТЬ ИХ, ЧТО ОНИ ДУМАЮТ О БУДУЩЕМ СВОЕЙ НАУКИ.

ВЕДЬ ЮБИЛЕЙ НЕ ТОЛЬКО ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ, НО И ПОВОД ПОГОВОРИТЬ О ПЕРСПЕКТИВАХ.

Рассказывает академик

В. ШАПОШНИКОВ

человек в стране невшрюк

Есть на биологической карте Земли такая страна, где неведомое также и невидимо. Если бы все население этой страны уместить на чаше гигантских весов, то уравновесить их удалось бы, лишь положив на другую чашу весь видимый живой мир.

В мире невидимок начинается великая цепь жизни...

Я попал в эту страну случайно. После окончания Московского университета я занимался анатомической физиологией растений на кафедре К. Тимирязева и не думал, что однажды, оставив гербарии и ботанические сады, с головой уйду в мир невидимок.

Только-только отгремела гражданская война. Царила разруха. Свирепствовал голод. По улицам бродили беспризорные. Больницы были заполнены детьми, пораженными страшным, калечащим недугом — рахитом.

Для лечения рахита требовалась молочная кислота. Врачи утверждали, что вся надежда на микробиологов — они должны выделить бактерии, которые в больших количествах «производят» спасительный продукт.

Моя жена — микробиолог — работала в лаборатории, где как раз и занимались решением этого вопроса. Я приходил в лабораторию, смотрел, думал... Что ж, между наукой о видимых и невидимых организмах нет никакой пропасти. И там и здесь действуют сходные законы жизни. Но почему же коллеги жены относятся к микробам как к химическим реактивам, где вода плюс натрий непременно порождают водород? Ведь эти крохотные существа — живые, у них очень сложные отношения с окружающей средой. И почему микробиологи так спешат? Вот они взяли один штамм бактерий, пробуют его в двух-трех питательных средах. Не вышло: получается мало кислоты. А что, если осмотреться, выбрать новый штамм и направленно изменить его свойства?

И вот забыт мир высших растений. Я выделил из солода специфическую молочнокислую бактерию и начал серию экспериментов. Успеху способствовал новый, физиологический подход к проблеме.

Выбирая штамм бактерий, ученые исходили из того, что должен дать производству этот штамм. Я же, как физиолог, начал с изучения потребностей самих микроорганизмов. Диа-ле-тика процесса в том, чтобы выбрать режим оптимальный «а« для бактерий, так и для производства. Мне удалось созвать метод получения молочной кислоты, который сразу же ?а.иел в практику.

Итак один вид бактерий изучен и приручен Неужели при исследовании следующего все придется начать сначала? Нет,

нужно создать теорию, нужно раскрыть законы страны невидимок, чтобы научиться ими управлять.

Изучение новой области знания в чем-то сходно с освоением неведомого континента. Одни отряды медленно, ощупью пробираются по незнакомой местности, другие топчутся в поисках ориентиров, третьи, не выдержав трудностей, поворачивают назад. Нужна высота, с вершин которой откроются новые горизонты. Нужна новая теория. Я понижал всю грандиозность проблемы. Но ее нужно было не только поставить, а и решить, и решить быстрее.

Чем больше я изучал микроорганизмы, тем больше отмечал, что они отличаются между собой почти как люди. Вот, например, как необычно ведет себя грибок, вырабатывающий лимонную кислоту. На первых этапах он выделяет некислые продукты, следы кислоты лишь сопутствуют процессу. И вдруг наступает нужная нам стадия: грибок обильно производит лимонную кислоту. Необходимо выяснить, почему это происходит.

Но что мы знаем об этом грибке? Относится он к новому виду пенициллов. Он термофил, то есть теплолюбивый. А кто были его предки? Ведь не появился он так, сразу: этот микроорганизм — результат долгого эволюционного процесса.

Некоторые ученые уж слишком легко относились к невидимкам, их называли «простейшими», подразумевая, что не так-то уж долго трудилась природа, чтобы их сотворить. Но за простой формой микроорганизмов мне открылась сложная история их развития.

Грибок начинает расти, строить свое тело. В дело идут любые «строительные материалы», отходов почти нет. Вокруг него щелочная или слабо подкисленная среда. Но вот микроорганизм вырос, закончился строительный процесс, и он сразу же выделяет кислоту, обильно "подкисляет окружающий его субстрат. Для чего он это делает?

Проведя тысячи экспериментов, я выяснил причину. Оказывается, подкисление субстрата — это приспособление для борьбы с конкурентами. Грибок сохраняет пищу для себя, спасая ее от соседей. Тысячи лет его предки умирали с голоду, пока не научились делать запасы. А кислота — страж этих запасов, для микроорганизмов другого вида она смертельна.

Признаться, я радовался: удалось раскрыть суть процесса. Между тем оставалось самое трудное — научиться этим процессом управлять, заставить невидимок служить людям.

Микробиология теснее большинства остальных областей биологической науки связана с запросами жизни. Открытия

11