Техника - молодёжи 1968-01, страница 12

Успешная передача научных материалов с планеты Венера советской автоматической станцией «Вене-ра~4» — это «поистине замечательное достижение».

Кеннет ГЭТЛЕНД,

вице-президент Британского общества межпланетных сообщений

е

Мягкая посадка автоматической станции «Венера-4» — это грандиозный успех советской науки и техники.

Лопес САНЧЕС

вице-президент Академии наук Кубы

е

Это, безусловно, огромное событие и первоклассный вклад в изучение планет.

ЖАН КУПОН,

председатель Французского национального центра космических исследований, академик

•

Первая посадка на другой планете! Сделан следующий крупный шаг в освоении человеком космического пространства. Решена труднейшая техническая задача — «приземление» в условиях полной невесомости.

Рудольф ПЕШЕК,

член-корреспондент АН ЧССР,

председатель комиссии АН ЧССР по космонавтике

•

Советский космический корабль достиг теперь и Венеры, и Человечество впервые оказалось в состоянии получать информацию непосредственно с поверхности этой далекой планеты. Это говорит о бескрайних возможностях науки в СССР, о высоком техническом искусстве инженеров Советского Союза.

Ахмед Реад ТУРКИ,

председатель высшего совета по делам науки (ОАР)

е

Советский Союз осуществляет намного более крупную программу межпланетных исследований. В этой области русские намного впереди нас.

Уильям ПИКЕРИНГ,

директор лаборатории по межпланетным исследованиям (Пассадена, США)

ЛЕГКО ЛИ ПОПАСТЬ В СОЛНЦЕ?

Солнце — центр нашей системы, его масса несоизмеримо больше массы планет Оно центр притяжения, вокруг которого вращаются планеты и покинувшие Землю космические аппараты. А легко ли улететь из солнечной системы навсегда, разорвав ее притяжение?

Для ответа на эти вопросы на рисунке приведен график потребных скоростей разгона космического корабля от Земли для достижения разных планет.

Для достижения Марса. Венеры тре

Еще в 1643 году современник Гали-Лея астроном-иезуит Риччиоли открывает пепельный свет Венеры — странное свечение неосвещенной части ее Диска. В начале же прошлого века астроном Грюйтхаузен дал этому эффекту объяснение совсем необычайное. По его мнению, в те годы, когда пепельный свет увидеть удастся, жители Венеры устраивают праздничные иллюминации «в честь восшествия на престол нового властителя планеты» (I).

Можно ли после этого удивляться, что в конце прошлого века другой известный романтик-астроном, Камилл Фламмарион, утверждал с непреклонной категоричностью, что на Венере «животный мир и человечество должны несколько отличаться от тех же представителей органического мира на Земле. Что касается представления о нем как о пустынном и бесплодном мире, то подобная гипотеза не могла бы появиться в уме ни у одного натуралиста».

Первый удар всем этим розовым иллюзиям нанесла астрофизика. Уже в начале текущего столетия средства астрофизических исследований достигли такого уровня, что кислород на Венере (будь он там таким же обильным, как на Земле) можно было бы обнаружить. Но этот живительный газ, неизменный спутник земноподобных форм жизни, как раз и не оставлял никаких следов в спектрограммах Венеры.

Зато еще в 1936 году в спектре Утренней звезды открыли мощные полосы углекислого газа. Уже тогда, более трех десятилетий назад, атмосфера Венеры казалась удушливой, исключающей земные формы жизни.

Однако романтики не сдавались. Да и не только романтики — в глубине Души каждому из землян не хочется быть космически уникальным, не хочется верить в бесконечное одиночество ft беспредельном космосе.

Придуман компромисс: Венера — жиисе прошлое Земли. Она переживает каменноугольный период, и ее плотная атмосфера скрывает многочисленные бурно извергающиеся вулканы. Отсюда — углекислая атмосфера, подобная той, которая когда-то, возможно, была у Земли.

Эта, как мы теперь знаем, совершенно фантастическая картина получила большую популярность. Она была конкретна, понятна и приятна — по крайней мере тем, кто во что бы то ни стало хотел видеть в Венере обитель, полную мирских радостей...

Вспоминаются сороковые годы, когда благодаря Г. А. Тихову и помогавшим ему энтузиастам создается первая на

Новая выдающаяся победа советской науки и техники, приуроченная к 50-летию Октября, может быть смело отнесена к числу выдающихся достижений человечества. В истории освоения Венеры и всей солнечной системы открыта новая славная страница.

Одуэн ДОЛЬФУС,

профессор (Париж)

Земле организация, изучающая внеземную жизнь — сектор астроботаники Академии наук Казахской ССР. Пом 1И-те, какое место в астроботанических прогнозах уделялось планете Венере? Ученые рассуждали довольно любопытно.

На Марсе суровые температурные условия приводят к тому, что марсианские растения поглощают все длинноволновое излучение, рассеивая лишь бесполезные для согревания синие и фиолетовые лучи. Венера же, жаркая, солнечная Венера, обладает растительностью совсем иного типа. Там растения страдают от жары. Единственное, что спасает их от перегрева, это рассеяние всей длинноволновой «тепловой» части спектра.

Отсюда следовал почти категорический вывод: если на Земле растительность зеленая, то на Марсе она голубая, а на Венере должна быть красной. В доказательство астроботаники ссылались на любопытный факт — в отраженном поверхностью Венеры солнечном свете чуть-чуть преобладают красноватые лучи — не ясно ли, что это «просвечивают» сквозь атмосферу Венеры ее красные леса и оранжевые равнины? (Какими наивными кажутся эти идеи с высоты космического века! И все-таки именно работы Г. А. Тихова и его школы положили начало современной астробиологии.)

Разочарование (и не просто жестокое, а окончательное) наступило ранним утром 18 октября 1967 года, когда советская межпланетная станция «Ве-нера-4», мягко сев на поверхность планеты, с бесстрастностью автомата сообщила: там, на Венере, очень-очень жарко — 280° выше нуля! Мало того — ужасающая жара сопровождается непривычным для нас давлением — не менее 15 атм. Прибавьте к этому постоянно пасмурное небо, сквозь которое солнечный свет проходит, по-видимому, очень плохо, и вы получите картину, жуткую и непривычную для наших земных глаз.

буется сравнительно небольшая скорость — 11,3—12 км/сек.

Для достижения самой дальней пла неты нашей солнечной системы — Плутонг — 16,6 км/сек, а вот попасть в Солнце почти невозможно.

Для этого земному аппарату необходимо сообщить скорость более 30 км/сек.

Иу, а как же полет к звездам? Для этого космическому кораблю нужна всего лишь «третья» космическая скорость — 16,7 км/сек, почти в два раза меньшая, чем для полета на нашу собственную звезду Солнце.

8