Техника - молодёжи 1969-01, страница 13

Буксировка «Си Куэста».

в каком порядке расположены тысячи атомов в молекуле гемоглобина.

Такими же исследованиями, только миоглобина мышечной ткани, способного запасать кислород, занимался и д-р Д. Кендрью.

Подводя нас к большой пространственной модели гемоглобина, похожей на огромный муравейник, д-р Перутц засунул в середину этого лабиринта руку и указал на крохотный узелок, которого не оказалось в другой стоявшей рядом модели. Вот и все, что отличает гемоглобин человека от гемоглобина лошади.

Переполненные впечатлениями, мы покидали Англию. В очерках лишь десятая часть увиденного. Увиденное — только сотая часть того, что хотелось бы увидеть, и, наверное, тысячная доля того, что можно было посмотреть.

Схема рентгеноструктурного анализа строения молекулы гемоглобина: а) схема кристалла гемоглобина в автоматической рентгеновской установке; б) дифракционная картина строения кристаллической решетки чемпитина; в) послойное расположение атомов в решетке кристалла; г) объемная модель части молекулы.

бы непростительным святотатством. К тому же здесь начал свою научную деятельность наш академик Петр Капица.

Но... по уплотненной до предела программе это предусмотрено не было. Как и в Шотландии, пришлось пустить «шапку по кругу» и наскрести от отдыха после полета на «Си Куэст», завтрака, обозрения города и прочих мелких радостей драгоценный час времени. Неожиданный визит в лабораторию, молниеносный осмотр ее владений — и несколько минут раздумий перед большим настенным барельефом всемирно известного теперь крокодила, вылепленного скульптором Эриком Гил-лом по «подстрекательству» П. Капицы. По идее Петра Леонидовича именно крокодил, а не лев олицетворял железный характер, прямолинейность и мертвую хватку шефа, ибо крокодил — единственное в природе животное, которое не может оглядываться назад и идет только вперед. Эта озорная шутка и кличка «Крокодил» втайне нравились Резерфорду.

Стоит ли говорить, как приятно все мы были удивлены, когда нам показали бережно сохраняемые — нет, не в специальном музее лаборатории, а в рабочих комнатах — некоторые аппараты и дюары, с помощью которых наш академик начинал свои знаменитые опыты по сжижению гелия и по сверхсильным магнитным полям. А ведь все основное оборудование его лаборатории после отъезда П. Капицы в 30-х годах было уступлено СССР.

Даже легкое прикосновение к миру знаменитых «стариков» было более чем достаточной компенсацией досадного пропуска в программе поездки.

Пять иобелевсиих лауреатов

Самое же большое волнение за всю поездку мы испытали при посещении лаборатории молекулярной биологии Кембриджского университета. Достаточно лишь упомянуть всемирно известные ныне имена ее бывших и настоящих сотрудников: Франсиса Крика, Мориса Уилкинсона, Джона Уотсона, Мок-са Перутца и Джона Кендрью. Пять Нобелевских премий, присужденных за работы ученым одной страны, одной и той же лаборатории, в одной и той же области, за один и тот же год!

Именно здесь зародилось то, что превратило биологию в самую взрывную силу современной науки с пока еще необозримыми перспективами.

Речь идет о раскрытии химической природы механизма наследственности — одного из величайших открытий второй половины нашего века.

Биологическая химия сегодняшнего дня — это все, что связано с нуклеиновыми кислотами ДНК и РНК.

Хотя они и были открыты сто лет назад, только с помощью рентгеновского анализа была установлена их структура и роль как носителя наследственности. В результате в биохимии возникла новая отрасль науки — молекулярная биология.

Любопытно, как судьба свела этих людей: Ф. Крик всегда считал себя физиком и во время войны работал над усовершенствованием магнитных и акустических мин; М. Перутц был занят проектированием

авиабазы — огромного искусственного плавучего острова в Атлантике; Д. Уил-кинс был атомщиком, и только Д. Кендрью был химиком, хотя и он в биохимию пришел из... радиолокации!

С тех пор утекло много воды. В лаборатории, по сути настоящем научно-исследовательском институте, продолжают работать в качестве руководителей М. Перутц, Д. Кендрью и Ф. Крик. Но заняты они уже другими проблемами. Дальнейшие работы по наследственности продолжаются в США.

Принимал нас и показывал работы директор — «сам» М. Перутц. Это тихий и застенчивый человек, приехавший в Англию из Австралии в 1936 году.

25 лет назад он увлекся исследованием гемоглобина.

В 1953 году, пользуясь средствами рентгеноструктурного анализа, он открыл метод, позволивший обнаружить,