Техника - молодёжи 1970-07, страница 53

— Восьмой авиатранспортный корпус 4-го воздушного флота люфтваффе.

— С какой целью вы были со своими людьми выброшены вчера ночью в этом районе?

Для Бауэра все случилось уж очень неожиданно. Перед вылетом, на инструктаже, его заверили, что в этой пустыне, отмеченной на карте как неисследованные места, можно было никого не опасаться, им якобы не угрожала возможность столкновения с вооруженными людьми, а тем более с чекистами. По этим причинам у него в запасе не было никаких мало-мальски правдивых версий, за которыми можно было бы скрыть истинную цель. Он был потрясен, никак не мог полностью овладеть собой и только косился на наведенный на него автомат чекиста, стоявшего рядом с Маркиным. Бауэр продолжал молчать.

Маркину это начинало надоедать, и он сказал:

— У меня нет времени на длительные разговоры с вами. Я готов пойти вам навстречу и облегчить возможность вашего ответа, — с холодной иронией начал он. — Итак, для начала я задам вам два вопроса. Первый: нашли вы посадочную площадку, которая может принять два самолета «фокке-вульф-200»? Второй: если нашли, то сообщили ли уже об этом полковнику Ровелу и получили ли от него ответ?.. И пожалуй, я задам вам еще один вопрос: не кажется ли вам, что положение военнопленного более выгодно во всех отношениях, чем положение военного преступника, диверсанта, пойманного на месте преступления в глубоком тылу и судимого военно-полевым судом?

Слова Серафима Маркина сильнейшим образом потрясли Бауэра, ввергнув его в смятение. Как могло случиться, что секретнейшая операция, не отраженная ни в каких документах, совершаемая по устному приказанию рейхсмаршала Геринга, стала, и, видимо, во всех деталях, известной этому советскому офицеру,

так ловко поймавшему их группу в необъятных просторах Азии. Было бессмысленно ломать себе голову над этой загадкой. К такому выводу пришел лейтенант, и это помогло ему справиться с шоком.

— Спрашивайте, — хрипло проговорил Бауэр.

— Дайте подробные ответы на два поставленных мною вопроса. Дальше будет видно.

— Полосу мы нашли у небольшого озера, — лей--енант достал из своего планшета карту, на которой указал отмеченное им место.

Маркин забрал у него карту и сверил ее со своей.

— Дальше? Вы сообщили уже об этом?

— Нет еще. Для этого мы вернулись сюда... Нам нужно было захватить канистры с горючим для сигнальных костров и радиомаяк... Я намеревался теперь сообщить об этом...

— Каким образом? — спросил Маркин.

— Подать условный сигнал.

— Какой?

— Р С А,

— Такой короткий? А ну выкладывайте все без утайки, и я вас предупреждаю в последний раз, — сурово проговорил Маркин. — Какие защитные знаки на случай вашего ареста были обусловлены?

— После А не передавать точки и передавать сигнал один раз, а не два, как требуется.

— В какие часы вы должны передать сигналы?

— Меня слушают все время, часы не обусловлены...

— Хорошо. Да, кстати, что вам должны ответить о времени вылета самолетов?

— В ответ на сигнал РСА через 15 минут дважды передадут час вылета, после чего мы должны ждать на выбранной площадке. Но при всех обстоятельствах вылет будет произведен с наступлением темноты, чтобы к рассвету самолеты были здесь.

Сведения, полученные от лейтенанта, Маркин проверил, допросив в отдельности каждого из двух его подчиненных. Затем он приказал немцам развернуть рацию и передать условный сигнал полковнику Ровелу. Вслед за этим, не теряя времени, вместе с пленными чекисты направились к месту посадки. Используя верблюда и четырех ослов, они быстро добрались до площадки и были там с наступлением сумерек. По дороге они еще раз связались с Ровелом и получили от него уведомление, что о времени вылета самолетов сообщение будет дано дополнительно утром следующего дня. Это вполне устраивало группу Серафима Маркина, давая время должным образом подготовиться к встрече самолетов.

Отправляясь от могильника к озеру Тузлы, около которого была выбрана Бауэром посадочная полоса, Маркин связался по радио с тремя своими товарищами, оставленными на месте их высадки. К вечеру того же дня все собрались на площадке. Выбранное Бауэром место представляло собой полосу в пятьдесят метров шириной и около километра в длину, упиравшуюся в подножье холма. Место для приема тяжелых самолетов было не из самых удачных, но, как объяснил Бауэр, для поисков лучшего у него не было времени, и в конце концов важна была длина посадочной полосы и ее достаточно твердый грунт. К этому он добавил, что самолеты будут вести весьма опытные пилоты и благополучная посадка на столь ограниченных аэродромах гарантирована'.

Осмотрев посадочную полосу, Маркин приказал вырыть поперек нее ров и замаскировать его тростником, в изобилии росшим на озере Тузлы. Тростник засыпали сверху песком. Ограничительные знаки полосы он приказал установить примерно на ее середине, с тем чтобы севший самолет не смог вновь взлететь, заподозрив что-либо неладное, и уперся бы в холм, даже если бы ему удалось избежать рва. Все работы

50