Техника - молодёжи 1976-08, страница 20

успешно опробовано впервые на Арпасеванстрое.

Армянским строителям и проектировщикам в решении перечисленных и бесконечно возникающих новых «сюрпризов» природы помогали и помогают ведущие специалисты всесоюзных институтов: Гидро-спецпроект. Оргэнергострой и др Но самая большая нагрузка, самая большая поддержка, по сути дела, работа плечом к плечу с первых дней стройки выпала на прославленный коллектив Всесоюзного объединения Гидроспецстрой, который последние годы строит многие уникальные гидротехнические сооружения в нашей стране. На улице имени 25 Октября в Москве пристально следят за ходом строительства. «Красная линия связи» с Ереваном работает на предельном режиме, чутко и быстро Гидроспецстрой реагирует на нужды и запросы арпа-севанцев.

* * *

Абрам Ваноевич Саркисян и энергетик Гидроспецстроя Владимир Трофимович Карнаухов взяли нашу журналистскую бригаду в поездку на 4-ю шахту, на Мартунинский участок строительства тоннеля, включающий 9-й, 10-й и 11-й забои. Нам не терпелось увидеть Севан, выходной портал 11-го, расположенный неподалеку от поселка Цовинар.

— Что с вами поделаешь, поедем, — улыбнулся Абрам Ваноевич, — есть на что посмотреть.

Мы не подозревали тогда, что этот день окажется черным для 9-го забоя, что все работы в нем будут остановлены, так как ситуация сложилась там критическая... Потом, поздно ночью, мы вернемся в Ереван, а Саркисян с Карнауховым поедут на 3-ю шахту, и интуиция специалистов высшего класса не подведет их — в который раз в 8-м, как и 9-м, «играла» порода...

Темный глазок портала 11-го забоя, расположенный примерно в километре от озера, связан с ним открытым каналом, по которому сейчас мирно журчит поток небольшой речушки — это стекают в Севан подземные воды 9-го, 10-го и 11-го забоев. А потом отсюда пойдут в него мощным потоком воды Арпы и Элегиса.

— Памятник тут нужно поставить, — говорит неожиданно Абрам Ваноевич и рассказывает нам, как проходчикам пришлось в свое время хлебнуть этой самой водички.

Новогодней ночью 1964 года вода затопила 10-й и 11-й тогда еще не состыкованные забои. Полтора месяца откачивали ее. Это была первая серьезная встреча с подземной стихией. С тех пор половина усилий строителей уходила на борьбу с водой. С самого начала про

18

ходки 10-го забоя работал в нем бригадир, знатный шахтер Грузии, кавалер орденов Ленина и «Знака Почета» Григорий Мирзоян, который приехал на стройку с целой бригадой, позже пополнившейся проходчиками с Украины, Средней Азии, новичками из местной молодежи. На парней его комплексной сквозной бригады, которых звали на стройке «водяными», и легла тяжелая задача — в условиях плывунов, неустойчивых пород, сумасшедшего водопритока решить проблемы стыковки двух забоев, «высушить» плечо 4-й шахты, не снижая темпов проходки. И ведь умудрился перевыполнять план на 130%, хотя и пришлрсь в 1971 году плавать в забое целую неделю на лодке, которую смастерил собственными руками! Над головой было 1,5 м воздуха, но он и бригада не ушли из забоя, пока не была ликвидирована опасность.

Пролетают километры превосходного шоссе, и мы у цели — шахты № 4. Озабоченные лица начальника шахты Сергея Егияна и главного инженера Сергея Метробяна настораживают. Саркисян невозмутимо требует чая, потом спокойно о чем-то их выспрашивает. Наступает наша очередь. Короткий инструктаж по технике безопасности — впереди спуск на глубину 372 м, облачение в непромокаемый

комбинезон, заправленный в высокие резиновые сапоги. Его парашютные лямки делают нас похожими на космонавтов, походка становится деревянной. «Пошли», — говорит Саркисян, и мы идем, поправляя на ходу пластмассовые каски. Девушка, дежурившая у клети шахты, аккуратно записывает фамилии. Потом клеть бесшумно уносит нас в чрево подземелья. С трудом размещаемся в вагонетках, которые везет аккумуляторный электровоз — собственно, не везет, а плывет, потому что рельсов не видно — они под водой, и впереди нашего составь, как перед речным катером, вскипает бурун. Стремительно мелькают лампы, справа гирлянды кабелей и шлангов, слева, в нескольких сантиметрах от головы, две гигантские колбасы воздушного става, диаметром по метру каждая. Сидим, плотно вжавшись в корыто вагонеток То и дело по каске дробно стучат ручейки воды, гудят стены тоннеля от перестука колес на стыках. Бетон испещрен масляной краской, какими-то знаками.

Все чаще над головой появляются крестовины, квадраты, полукружья металлического крепления. А вот и лоб забоя. В каких-то 15—20 метрах от ограждающего фала с красными флажками ярко освещена мощными лампами картина не для слабонервных: искоре

I