Техника - молодёжи 1978-02, страница 46

Мамы бывают н нежные и строгие. Ничто человечесное нам не чуждо.

по нескольку штук. Выпустим, на кормежку они приходят сюда — и приходят точь-в-точь, в свое время — успели уже привыкнуть к режиму. Сейчас они уж который год на свободе, а старая привычка осталась; вот посмотрите, как будет четыре часа — так оттуда появятся. — Нина кивнула в сторону леса, за которым спускалось солнце.

Мы вернулись во двор под деревянный навес и ждали. Пожилая хозяйка продолжала рассказ:

— Когда их выпустили, обезьяны стали опустошать леса — орехи, зелень — всё мели. Наголодались, видно, на рационе — хотя все в нем вроде бы есть, а оно с ветки-то лучше...

Поначалу думали, погубят

обезьяны наши леса. Но недели не прошло, как они умерили свои опустошения.

— Скажите, а павианы как-нибудь различают вас, кого-нибудь выделяют, по-разному относятся? — спросила я женщин.

— А тут выделяй не выделяй, — твердила хозяйка, — вот Нина от холода спасала, от снега прятала, а всё одно в огород идут что к ней, что ко мне.

— Это было в первую зиму, — рассказала Нина. — Осенью выпустили обезьян на свободу, а зимой вдруг неожиданно выпал снег. В районе Туапсе снег — большая редкость. Вот тогда и пришлось мне их прятать и укрывать.

Да... Тогда и замелькали заголовки в газетах у нас и за границей «Обезьяны на снегу», «Павианы-гама дрилы обживают Север»...

— Но говорят, они потом привыкли к холоду?

— Еще как расхрабрились! По снежку выбежит, топ-топ-топ и назад — в домик. Костер разведут туристы — лезут греться. К людям постепенно привыкали. Добрых от злых отличают. Есть тут у нас один — невзлюбили его обезьяны, да и только.

И тут я услышала истории, одну занятнее другой. Жил-был отшельник. Несколько десятков лет прожил далеко от людей в горах, никого не видя и не зная, ведя натуральное хозяйство, выращивал кабанов в диком горном лесу, разводил пчел, собирал горный мед, был у него свой огород и сад, с которого каждый год собирал недюжинный урожай, А тут, как снег на голову, свалились обезьяны. И начали опустошать не только леса, но и его, отшельника, сад и огород... Перво-наперво вооружился отшельник дубинкой и стал гонять непрошеных гостей и нажил себе врагов в лице обезьяньей стаи и ее вожака Яшки. Они враждовали долго, пока наконец, отшельник не понял, что бессилен против обезьян.

Тогда он начал писать письма сначала в райисполком, потом в крайисполком, потом в Совет Министров. Во все эти адреса шли жалобы на обезьян. Началось разбирательство.

Руководитель эксперимента Лапин узнал об этом социальном конфликте и срочно решил отозвать обезьян из Туапсинского района. План эксперимента был изменен, сотрудники Сухумского института эксперимен тальной терапии начали отлов павианов. Вот почему я так торопилась в etc рану обезьян». Хотелось успеть увидеть предводителя обезьян Яшку и, конечно, посмотреть на отшельника.

— Да вы можете пока пройти к его дому, он здесь живет недалеко, — сказала про отшельника Нина. Мы так и сделали.

В густой лесной чащобе вдруг преградил нам дорогу частокол. Это и был участок отшельника. Мы остановились, пристально разглядывая все, что было за частоколом. Дом, увитый диким плющом, и не поймешь — дом это или склеп, заросший сто лет назад. Вокруг яблони, с отяжелевшими от плодов ветвями. Огород, взбиравшийся куда-то наверх в гору. А выше еще и улья — целая улица зеленых пчелиных домиков. Тихо ходит благообразный старичок средь этого зеленого рая. И он судился с обезьянами? Не может быть!

— Мир вам, добрые люди. Откуда пожаловали?.. Не хотите ли отведать медку от горных пчел?

— А...а...а...1 — донеслось откуда-то из глубины сада.

— У] Прокля гая! — Старик тотчас преобразился, схватил дубинку и, не по возрасту прытко перескакивая через гряды, помчался в другой конец сада.

— А...а...а... — все неслось оттуда. Обезьяна сидела на яблоне и, схватившись за крепкую ветку цепки-М'и лапами, в азарте исступленно трясла дерево. Яблоки сыпались градом. Старик только успел подбежать, поднял дубинку и тут же беспомощно опустил ее: проказница уже соскочила с дерева и прыгнула на грядку. С лихостью танцовщицы скакала она по меже, дергая на ходу из гряды морковь и подбрасывая при этом ее как можно выше. Старик кинулся к поредевшей грядке, но устало опустился прямо на тропу, увидев, как обезьяна погналась догонять своих собратьев.

— Яшка? — тихо спросила я кого-то из местных.

— Нет, Чита. Но из его же стаи. Яшку вчера отловили...

Старик, опомнившись, начал собирать морковь с грядки, аккуратно складывая ее рядами.

Медленно возвращались мы на «обезьянью базу», которой служил дом Нины. А подходя, услышали ку-