Техника - молодёжи 1978-11, страница 45

древних о формах движения, свойственных природе; рушила основы теологии, понятий, которые лежали в основе установленного церковью взгляда на мир. Не мудрено, что труд Кеплера попал в индекс запрещенных книг.

Нерешительность великого Галилея

Времена были тяжелые. Отстаивать учение Коперника, тем более развивать его было чрезвычайно опасно.

Кеплер ищет соратников. Еще в 1597 году он написал Галилею письмо и послал ему свой труд. Он ждал от него поддержки. Но рука осталась протянутой, не встретив дружеского пожатия. Галилей нашел много доводов в пользу копер-никовской системы и в опровержение существующих против нее возражений; он согласен с Кеплером, но... не решается выступить публично. Его пугают гонения и насмешки, которые сыплются со всех сторон на автора системы, за которую ратует Кеплер-

Кеплер не сворачивает с пути. Он старается заручиться не только поддержкой ученых, но найти покровительство власть имущих. Он проявляет гибкость и даже известного рода светскую ловкость. Вот какое шуточное посвящение он адресует императору Рудольфу, преподнеся ему свое сочинение «Новая астрономия»:

«В этой войне высшая честь принадлежит рвению полковника Тихо, который в течение двадцатилетних ночных бдений изучил все привычки неприятеля, выследил его тактику и раскрыл его планы. Просвещенный мемуарами, оставленными Тихо, он (Кеплер) в качестве его преемника на поле битвы уже ие страшился неприятеля, а только стал внимательно наблюдать время его возвращения к одному и тому же месту, направил на него тиховские машины, снабженные тонкими диоптрами, и, наконец, при круговых объездах на колеснице Матери-Земли исследовал всю местность. Борьба стоила ему, однако, немало пота. Часто недоставало машнн именно там, где оии были всего нужнее, или же с ними не умели обращаться, или их направляли не так, как следовало. Нередко также блеск Солнца или туманы мешали нападающим ясно видеть, или же густой воздух отклонял заряды от их настоящего путн. Борьбу затрудняла сверх того чрезвычайная изворотливость неприятеля и его бдительность, между тем как его преследователей нередко одолевал сон.

В собственном лагере тоже про изошло немало несчастий: смерть полковника Тихо, возмущение и болезни, к тому же — как это обнародовано в сочинении о новой звезде — в тылу появился неожиданный страшный неприятель в виде громадного дракона с необычайно длинным хвостом, поразившим ужасом все его войска. Сам же он ие дал смутить себя страхом и неустанно преследовал врага на всех его поворотах, пока тот, видя, что ему закрыты все выходы, не склонился к миру и не признал себя побежденным; тогда под конвоем арифметики и геометрии, в весьма веселом настроении духа он вступил в неприятельский лагерь.

Сначала, не привыкший к покою, Марс еще пытался устрашать, но, потерпев неудачу, ои отложил всякую тень неприязни и стал вести себя как верный союзник. Об одном только Марс просит его величество: у иего на небе еще насчитывается много родных — отец Юпитер, дедушка Сатурн, сестра и приятельница Венера и брат Меркурий — все они объединен^ между собой общностью иравов, и Марс горячо желает, чтобы вся его семья находилась в дружественном общении с людьми и пользовалась одинаковым с ним почетом».

Этот уникальный документ интересен не только тем, что в необычной форме передает суть работы астронома.

Это свидетельство отчаяния Кеплера. Крик о помощи, хоть и имеет форму веселого шаржа. Это моление одинокой души, которой нужны и деньги для работы, и под держка, и опора.

Он искал ее среди коллег, он ставил ставку на главного и-s них — Галилея, ио тот отказал в ней. Он надеялся на императора, ио тот, откликаясь на шутку, поддерживает «войну» лишь деньгами — этим главным, по его мнению, нервом любой войны. На большее он не способен.

Наконец, Кеплер ищет сочувствия у своего бывшего учителя математики, теперь тюрингского профессора Мэстлина. И Мэстлин (о, чудо!), который раньше учил студентов по Птолемею, становится соратником Кеплера и ярым защитником Коперника.

Чудо продолжается — то, что не удалось Кеплеру, удается ему, Мэст-лину. Во время горячей речи в ае щиту Коперника, которую произносит Мэстлин в Италии, в числе слушателей находится Галилей. И ои воспламеняется этой теорией!

Что же повлияло на Галилея? Разумеется, для такого серьезного ученого недостаточно одного волнения, испытанного от речи коллеги,

чтобы изменить свои взгляды. На это были куда более веские основания.

...Когда въезжаешь в Падую, итальянский город, издавна славящийся своим университетом, поражаешься необычности планировки главной площади. В середине — зеленый сквер, а вокруг расположены статуи знаменитых людей. Среди них — Галилео Галилей.

Галилей жил в Падуе с 1592 года и в течение восемнадцати лет занимал место профессора математики.

Университет тогда имел два отделения — юридическое и математическое. На последнем обучались будущие теологи, философы, врачи. Они изучали математику, геометрию, технические науки, а затем переходили к астрономии. Большинство слушателей готовилось стать медиками, но медик обязан был знать астрологию, а астрономия, геометрия, математика рассматривались как подготовка к этой основной цели.

За плечами у 28-летнего Галилея уже было немало блестящих науч ных достижений, стычек с «авторитетами», мытарств, которые в его печатных биографиях объединяются пизанским периодом. А сейчас, в падуанский период, Галилей, вид но, немного поутих и читал свои публичные лекции, основываясь на «Механике» Аристотеля, «Альма гесте» Птолемея, «Элементах» Евклида.

Прежние прегрешения ему не прощены. За них он материально наказан. Профессор Кремонини получает за лекции о естественнонаучных сочинениях Аристотеля 2 тысячи гульденов в год, Галилей же в несколько раз меньше.

Правда, успех лекций Галилея приносит громкую известность университету. На его лекции часто собирается свыше двух тысяч чело век. Средн молодежи в тесноте, на ступеньках — многие ученые, знатные горожане, друзья Галилея. Там же всегда Сагредо и Сальвиати, приятели Галилея, которых он увековечит как участников научных диалогов в своих сочинениях.

Начальство довольно, оно решает даже повысить Галилею оклад.

Живя в Падуе, Галилей однажды услышал, что какой-то иностранец сделал подзорную трубу. Об изобретении подзорной трубы написано немало трудов. Приоритет оспаривается многими учеными, мастерами, механиками. Кстати, иа авторство претендовали и Порта (в сем надцатой книге «Магия»), и Лео нардо да Винчи, и Роджер Бэкон, Диггес, Сарпи и другие. Можно да же начать список с Моисея, который согласно легенде рассматривал обе

43