Техника - молодёжи 1979-12, страница 17
9 ВСЕЛЕННОЙ Медведицы. Оно объединяет 20 звезд, доступных невооруженному глазу. Основная «достопримечательность» Малой Медведицы — это Полярная звезда. Однако не все знают, что рядом с ней Солнце выглядело бы скромно: поперечник Полярной в 120 раз больше солнечного диаметра. Это типичная цефеида. Так называют переменные звезды-сверхгиганты, периодически изменяющие свой блеск. Такое явление объясняется пульсацией наружных слоев звезды, приводящей к периодическому изменению ее радиуса, температуры и блеска. Работает этот своеобразный механизм очень ритмично — период между соседними максимумами яркости Полярной звезды составляет четверо земных суток. Недавно в созвездии Малой Медведицы радиоастрономы открыли еще один любопытный объект — звезду, выбрасывающую струю вещества на расстояние в 6 световых лет, то есть 55 триллионов километров. Энергия выброса колоссальна. По расчетам, она достигает энергии, которую излучают десять миллиардов обычных солнц. Немало тайн хранят и наши соседи, планеты солнечной системы. Древние греки считали, что Марс обитаем. Космические полеты помогут установить истину. В заключение хочу добавить, что счастливое будущее человечества немыслимо без победы разума над непознанным и таинственным. 2 Это было в 50-х годах. Лечу на самолете. Обыкновенный полет. Неожиданно в стратосфере двигатель выключается. Возможно, виноват я сам — например, нарушил режим пилотирования. Высота, естественно, стремительно падает. Сделалось жутковато. Даже вспомнил давнего знакомого Колю Костенко, попавшего однажды в такую же переделку. Что делать?.. Я мобилизовался до предела. И после моих усилий — разумеется, в дело пошли воля, знания, пилотажные навыки, опыт и желание жить — заглохшая турбина заработала! Представляете ощущение? Приземлился. Ожидал неприятного разговора или даже взыскания. Я не знал, что случилось с двигателем, каковы причины отказа. Возле самолета собрался авторитетный консилиум инженеров. Вдруг я сам по неосторожности заставил турбину замолчать, а потом «доблестно», как у нас говорят, возвращал ей дыхание? Но после тщательного анализа дефекта претензий ко мне не возникло. Выхожу из душной штабной комнаты на улицу. Облегченно вздохнув, направляюсь на аэродром, к своему родимому самолету. У стоянки меня обгоняет «газик». Из кабины выглядывает начальник штаба полка: — Попович, вас в штаб части. — Меня? — Вновь настроение падает до нуля. Значит, анализ дал что-то новое. — Да, вас. Точнее, в политотдел. «Неужели уже и там известно об аварии?» С досадой поворачиваю назад. А мысли как дождевые тучи: одна мрачнее другой. К начальнику политотдела вошел — стрелки на нулях, энтузиазма нема. Там старший врач, то бишь медицинский работник. «Видимо, и они все уже знают». Мысль не слишком радостная. Отношение к врачу у летчиков неоднозначное: он твой защитник, он же... ну вы меня понимаете. — Капитан Попович по вашему приказанию прибыл, — рапортую с дрожью в голосе. Начальник политотдела смеется. — Мы не приказывали, а приглашали. Знакомьтесь, представитель института... — и называет авторитетное, но малоизвестное учреждение. Врач называет себя запросто, по-штатски: Верю в заселение космоса Павел ПОПОВИЧ, летчик-космонавт СССР, дважды Горой Советского Союза |
