Техника - молодёжи 1982-07, страница 9

ПРОБЛЕМЫ И ПОИСКИ

же вездеход. Но теперь предприниматели вряд ли отважатся на строительство «Мамонта-2».

Выходит, даже такое ценнейшее качество вездеходов, как проходимость, может быть чрезмерным? Да, если она не подкрепляется повышенной маневренностью — качеством, как мы видели, начисто отсутствовавшим у «Мамонта».

Ну а много ли поманеврируешь в тундровых топях, не промерзающих даже в 50-градусный мороз, когда каждый шаг в сторону от колеи грозит опасностью? Вот почему создатели вездеходов ориентировались, сколь ни парадоксально это звучит, на лежневки и другие временные дороги с их пусть плохонькой, пусть едва обозначенной, но колеей.

Застряло колесо в рытвине?.. И конструкторы добавляли мощи в мотор. Увеличивали число ведущих осей и диаметр колес, оснащали их грунтозацепами. Надевали, в конце концов, широченные гусеницы. Словом, придерживались тактики силового давления на дорогу.

Между тем нужны были новые идеи, которые столкнули б забуксовавшую мысль с наезженной колеи... на бездорожье.

КОЛЕСО, КОТОРОЕ ЕДЕТ ВБОК.

Принципиально новую идею движителя предложил в 70-х годах нашего столетия инженер из шведского города Шеллефтео Венгт Илон. Взяв круглое стальное колесо, он вместо пневматика расположил вдоль его обода 8 резиновых бочкообразных роликов, укрепив их оси под углом 45⁰ (по отношению к оси колеса).

На базе четырех таких колес Илон построил оригинальный автопогрузчик — илонатор. Вперед-назад он ездил подобно обычному колесному транспорту на резиновом ходу, опираясь на свои ролики, как на самые обычные шины.

Удивительно, но у этого погрузчика вообще не было рулевых колес. Они были сделаны неповоротными и вращались от «персонального» двигателя по или против часовой стрелки. Несмотря на это, илонатор демонстрировал необычайную подвижность и маневренность, не свойственную ни одному виду колесного транспорта. Он мог, например, скатываясь на роликах вбок, поехать перпендикулярно к главной оси движения. Мог бочком «протиснуться» в узкий складской проход.

При развороте илонатора на месте оба, его правых колеса вращались в одну сторону, оба левых в другую. При движении в сторону по спирали пары диагонально расположенных колес крутились в од

ном направлении, но с разной скоростью. Чем больше разница скоростей, тем круче описываемая машиной дуга. Наиболее интересный вид движения — вбок. При этом колеса с разных сторон экипажа развивали одинаковую скорость, только одни вращались навстречу друг другу, вторые — наоборот. Бочкообразные ролики, отталкиваясь от поверхности, как бы начинали «выжимать» машину вбок под прямым углом к ее оси.

Говорят, что даже невозмутимые члены Шведской академии инженерных наук, познакомившись с илонатором, охарактеризовали его движение как «фантастическое», а его движитель назвали «открытием века в области транспорта». Илон превратился в одного из совладельцев фирмы «Братья Лумберг», которая стала специализироваться на транспортных средствах с чу-до движителем: юрких погрузчиках, маневренных кранах, багажных тележках, самодвижущихся креслах для больных.

Правда, конструкторам вездеходного транспорта, хотя и оцейив-шим привлекательные для них стороны новинки, так и не удалось приспособить оригинальный, но чересчур хрупкий илоновский движитель к реальным дорогам, поскольку погрузчик демонстрировал чудеса маневренности исключительно на гладких и жестких полах. Тем не менее патент шведского изобретателя приобрели многие страны Америки и Европы.

Илон распространил действие патента и на нашу страну. Однако советские эксперты купить Лицензию отказались. К этому времени в Государственный комитет при Совете Министров СССР по делам изобретений и открытий уже поступила заявка московского конструктора Олега Кашарова.

несколько слов О КОНСТРУКТОРЕ КАШАРОВ Е. Конструктором Олег стал по чистой случайности. Когда он был первокурсником, его едва не выгнали из института за нелады с проекционным черчением и начертательной геометрией.

Потом он едва не утонул в Атлантике. Это когда исполнилась его заветная мечта: после окончания судостроительного факультета его взяли на судно. В машинных недрах океанского корабля статуса дипломированного механика хватило лишь на то, чтобы молодому специалисту доверили на первых порах разборку и мытье тарелок гигантского масляного сепаратора.

Это была черная работа. Огромные металлические блины, в которые намертво въедалась черная грязь, нужно было отдраить до желтого блеска. На это отводилась вахта — 4 часа. Когда Кашаров впервые «распушил» сепаратор, начался шторм.

Выковыривая закатившийся за стеллажи «блин», Кашаров случайно поднял голову. Он увидел безупречно отглаженные стрелки на* брюках'¹ стар меха...

Выговор за неряшливую работу и обидное прозвище судомойки пробудили в молодом механике изобретательность.

Сепаратор работал так: бешено вращавшиеся тарелки постепенно увлекали за собой масло. Отсепарнрованная жидкость от

брасывалась к стенкам сосуда, грязная стекала через отверстие в центре кассеты. Торопясь, Кашаров слил масло и залил вместо него дизельное топливо. Включил. Тарелки мгновенно раскрутились. Металл терся о горючее, счищая с себя грязь. Когда скорости тарелок и топлива сравнялись, механик нажал на тормоз. Тарелки замерли, а раскрутившееся топливо продолжало их чистить.

Приоритет на первое изобретение Кашаров сохранял около получаса. Затем он попался стармеху на глаза.

— А сепаратор? — тихо спросил стармех.

— Он чистый, — ответил Кашаров.

Лицо начальства, не терпевшего вранья,

потемнело. Лучший из механиков флота не сумел бы разобрать, перемыть и снова собрать агрегат быстрее чем за 4 часа.

В машинном отделении их едва не сшиб с ног запах горелых тормозов.

— РаэбалчиваЙте, — сухо указал на фланец стармех. И отвернулся, когда из-под приоткрытого фланца жаром полыхнула надраенная медь.

Идея этого изобретения, не попавшего ни в один официальный реестр, стала известна на других судах после тоф, как была в сжатой форме пересказана в тексте очередного взыскания за спаленные прокладки феррадо. После чего механики флота стали предпочитать несколько чаще менять тормозные колодки, затрачивая на это четверти часа, нежели полоскать в солярке груду тарелок

Настоящим конструктором Кашаров стал после того, как едва не утонул в Атлантике. Случилось так, что судно, на котором он плавал, направлялось в док снимать ракушку и просвечивать сварные швы. В районе Ньюфаундлендской банки теплоход попал в эпицентр урагана.

Кашаров нес вахту в машинном отделении, когда из разошедшихся в подводной части судна швов хлынула вода. Насосы захлебывались, в трюме ходили метровые волны. Капитан дал в эфир SOS...

У судна, отбуксированного спасателями в порт, были разбиты иллюминаторы, помяты бока, сметены шлюпки и оборваны блоки. Но столь же серьезный ремонт требовался н Кашарову, простудившему в ледяной воде позвоночник. У него начался активный воспалительный процесс, превративший позвонки в негнущийся бамбук*

— Вы сломали себя, - сказал ему хирург, списывая Кашарова на берег.

Через год воспаление удалось приостановить, и Кашаров, превозмогая адскую боль, пытался сгибаться и разгибаться. От этого в его комнате стоял треск, как при ходьбе по рассыхающемуся паркету.

Через год тот же хирург, удивленно осмотрев Кашарова, сказал ему вторично:

— Вы собственноручно ломали себя?..

— Сам, — ответил Кашаров.

— Поздравляю, — -сказал врач. — Это редко кому удается.

Но направления на флот не дал: в слу<-чае рецидива механика бы уже ничто не спасло. Он поступил в проектный институт. Встал за кульман — он мог работать только стоя. Немного позже научился сводиться. Но трещал при этом позвоночником так, что посторонние вздрагивали.

В первом же своем проекте на один на узлов получил авторское свидетельство. Дальше больше... Через 6 месяцев молодого конструктора назначили руководителем группы.

Вокруг его проектов всегда бурно сшибались мнения. Чаще всего в стане обсуждавших происходил раскол. Одни кричали: «Это изюминка!», другие: «Бред!» Из сшибки мнений автор вылавливал сильные и слабые стороны конструкций.

Ложась спать, он оставлял на тумбочке бумагу и карандаш. Лучшие его идеи приходили во сне, как когда-то пришло понимание «начерталки».

— У меня «внутренний» этап работы продолжается до тех пор, пока я мысленно не увижу всю конструкцию, — говорит он.

— Даже номер этого швеллера?

— Я вижу кинематику отдельных узлов, — улыбается Кашаров.

7