Техника - молодёжи 1983-04, страница 19

ла ясна — практическая реализация требовала огромной работы, начиная от выбора варианта до испытаний образцов двигателей... Эта работа была, конечно, не под силу одному человеку.

Вспоминаю эпизод... Из-за стола встает человек, среднего роста, плотный, с. широко и глубоко посаженными темными глазами. Казалось, он смотрит откуда-то издалека, со стороны, спокойным умным взглядом. Что же он скажет? Он возражает: «параметры неутешительны».

Он берет логарифмическую линейку, что-то вычисляет.-

«Расчет тоже неверен...»

«Позвольте, в чем же? Я знал эту формулу еще в четырнадцать лет! Я не мог ошибиться. В Вашем утверждении какое-то недоразумение...»

В садике роз, перед большим зданием, я прощался с ним: «До свидания, «могильщик» атомной энергии».

Он: «До свидания, «марсиянин».

К счастью, это не было последним «прости». Позднее я встречал больше сочувствия, понимания и дружелюбия.

С гордостью за нашу науку и технику, за первых героев космоса он показывал мне тот обгоревший шарик, на котором возвратился на Землю Юрий Гагарин после своего исторического полета. Более того, он позволил мне залезть в него и в шутку сказал: «Хотите, и вас запустим в космос, только не нервничайте и не дергайте вот эти красные ручки. Вас и так вернем». Это было после полета Валентины Терешковой. «Ее полет произвел огромное впечатление на американцев. Они поняли, что раз мы решились отправить в космос женщину, значит, наши корабли очень надежны!» — сказал тогда Сергей Павлович Королев.

Большой болью отозвалась его преждевременная смерть. Он был на месте — энтузиаст, талантливый инженер, отличный организатор. Я всегда думаю, что время само выбирает себе людей для исполнения своих свершений.

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ — ЗЕМЛЯ

Ночь. Я не могу оторваться от иллюминатора. Неведомая бездна океана сливается с чернотой неба. Оно заполнено тонкой пылью звезд. В этой космической пыли висит одинокий, ослепительно светлый диск Луны. Я не вижу и не чувствую никаких расстояний. Пустыня космоса. В пустыне маленький самолет, и в нем несколько десятков людей, объединенных общей судьбой. Тогда родилось то, о чем хотелось сказать людям нашей Земли. И случай пришел.

Январь 1969 года. СЙ1А. Майами,

Рочестер. Огромный банкетный зал заполнен учеными, собравшимися на конференцию по физике высоких энергий. Среди всех — знаменитые Дирак, Вигнер, Виллер, Теллер, Курсуногло, Зварыкин. Стол спикеров. Скучная речь председателя атомной комиссии, какие-то еще профессорские речи с шутками на тему о квантовой механике... И вот моя очередь. Я знал — скуку не простят. Еще в большей степени не простят мне, представителю Советского Союза, пустоту.

«Леди и джентльмены!

Прежде всего я хотел бы поблагодарить наших хозяев и особенно профессора Р. Маршака за исключительно теплый прием, оказанный нашей советской делегации. Сейчас, когда конференция подходит к концу, мы сознаем, что узнали много новых вещей и что эта конференция — новый шаг в нашем проникновении в загадочный мир частиц. Мы надеемся и в будущем иметь много подобных встреч, которые помогут нам открыть и понять новые вещи и идеи.

Но эти встречи имеют и другую сторону. Здесь я прочел в газетах: «Физики игнорируют напряженность в мире». Я думаю, что иного от настоящих ученых трудно было бы и ожидать. Это объясняется тем, что наша планета становится все меньше и меньше: в 1957 году нам потребовалось около 20 часов, чтобы долететь до вашего континента. Сейчас потребовалась только половина этого времени. И я думал в самолете, что мы, все люди этой планеты, не что иное, как пассажиры маленького космического корабля, летящего в темном и мрачном пространстве. Я должен напомнить Вам, что никто не знает ответа на такой простой вопрос, откуда и куда мы летим. Глупо и безрассудно ссориться в этой ситуации. Я могу Вас уверить, что наш народ, строящий новое общество, верит, что не только сосуществование, но и настоящая дружба между нашими народами реальна, возможна и необходима. Поэтому я предлагаю тост за сотрудничество ■ развитии человеческого познания и за мир и дружбу в нашем космичесном корабле, имя которому «Земля».

На следующий день рочестерская газета сообщила: «Ведущий советский ученый сказал прошлым вече-•ром, что «это полная бессмыслица и сумасшествие — ссориться народам мира. Доктор Дм. Блохинцев из,¹ Дубны вызвал непроизвольный взрыв аплодисментов в мировом обществе физиков своим замечанием. Его спич на обеде произвел такое впечатление, что Р. "Маршак, президент конференции, и председатель Атомной комиссии Д. Коун попросили копии этого спича».

Вернувшись в Москву, я поклонился на Страстной площади Пушкину за то, что учил нас «глаголом жечь сердца людей»...

ЗА ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ НА МАЛЕНЬКОЙ ЗЕМЛЕ!

Путь в космос проложили русские люди. Им и первая слава! По нашему пути пошли американцы, пред

ставители других народов. И теперь, когда людям удалось увидеть этот Корабль — Землю — издалека, мысль о малости Земли становится почти тривиальной. Известно, что командир «Аполлона-8» Фрэнк Борман, смотря на голубую Землю, сказал: «А ведь это совсем небольшой глобус». И он был прав. Она мала, наша планета, наш Ноев ковчег, плывущий в потоке космического мрака, в неосязаемой пустоте.

Много, много на Земле еще «бесстрашных» людей, готовых взорвать наш космический корабль, лишь бы доказать правоту своей доктрины или преимущества своей «системы порядка». Бесстрашных? Скорее, попросту безответственных, тупых и слепых.

Полет Юрия Гагарина, других космонавтов вокруг Земли, полеты «Аполлонов» к Луне — великое достижение человеческого разума и человеческой воли. Их главное значение не в технических успехах и даже не в научных открытиях, а в той революции в головах, которая становится неизбежным следствием внедрения в психологию людей понимания малости земного шара, затерянности и одиночества его в космическом пространстве.

Ускорение полетов над Землей, переход к полетам на сверхзвуковых самолетах будут способствовать этой психологической революции...

Мы раскрыватели тайн, мы будем заглядывать во все уголки вселенной, чтобы узнать и понять. НаШе знание нарастает со скоростью цепной реакции. Оно основа нашего могущества. Но оно мало чего стоит без проповедовавшегося Циолковским ощущения нашего родства со Всей вселенной; вера в ее одухотворенность и благонамеренность по отношению к человеку, преклонение перед ее гармонией и красотой всегда было и будет ничем не заменимым душевным богатством людей. Только такое взаимоотношение с окружающим миром способно дать человеку ощущение своей значимости, выходящей за пределы бессмысленной и скучной поденщины.

Отношение Циолковского к природе — это преклонение.

Я и после встречался с другими такими же людьми. Я обещал рассказать только об одном человеке, но не удержался и вспомнил Королева. И теперь мне трудно удержаться, чтобы не напомнить имя еще одного человека, который оказал на меня очень большое влияние. Это Игорь Васильевич Курчатов.

В моем возрасте ясно видишь прошедшее и трезвее оцениваешь будущее. Поэтому я хочу пожелать молодежи держаться поближе к таким «флюоресцирующим» людям.

2 «Техника — молодежи» № 4

17