Техника - молодёжи 1984-01, страница 57

По-простому

Профессор Московского университета М. Г. Павлов (1793—1840) был кумиром московского студенчества 1830-х годов, которому он весьма терпеливо и искусно прививал любовь к философии. Как-то раз Павлов разговорился о своем любимом предмете с одним знакомым купцом.

— Эх, Михаил Григорьевич! Охота вам тратить время на такое пустое занятие, которое двумя словами очерчено быть может?

— Как так? — удивился Павлов.

— А очень просто. Ежели, скажем, приятель просит у меня денег взаймы, то это — философия экспериментальная, А ежели я ему отказываю, то это — натуральная!

«Птичий язык-с*.

А был ли Евклид?

Что за вопрос? Конечно, был. А если это не таи, то чью же геометрию мы изучаем в школе?

Но вот что удивительно: на литературном памятнике Эратосфена в храме Птолемея в Александрии, на котором были высечены имена всех крупных математиков тогдашнего греческого мира, имя Евклида отсутствует... Больше того, даже в момент появления «Начал» геометрии никаких сведений об их авторе, Евклиде, как о личности, нет.

Такое отсутствие сведений побудило историка науки Ж. Итаре предположить, что имя Евнлида выбрала себе в начестве псевдонима группа александрийских математиков. Исследования таких ученых, как М. Е. Ващенко-

Профессор Московского университета Д. М. Перево-щинов (1790—1880), много сделавший в распространении астрономических и физических знаний в русской публике, очень скорбел по поводу того, что А. И. Герцен, начинавший как астроном, переключился впоследствии на философию.

— Очень жаль-с, — сказал он как-то Александру Ивановичу, — что обстоятельства помешали вам заниматься настоящим де лом-е. У вас прекрасные были способностн-с!

— Да не всем же за вами на небо лезть, — отшучивался Герцен. — Мы здесь, на земле, займемся ной-чем.

— Помилуйте, какое же это дело-с? — сокрушался Дмитрий Матвеевич. — Читал н ваши статьи по фило-софии-с... Понимать нельзя! Ей-ей, для меня — птичий язык-с...

Захарченко, Г. Г. Цейтен, Б.-Л. earf дер Варден, А. П. Юшкевич, и других позволили выяснить, кто был действительным автором «Начал». По всей видимости, первые «Начала» были написаны Гиппократом Хиоссиим, который стал автором первых четырех частей, материал же пятой и шестой частей был подготовлен пифагорейцами и Ев доксом. Книги VII и IX — переработка сочинений Ар-хита Тарентского. Кроме того, над «Началами» работали Теэтет Афинский, Гибсикл, Исидор Милетсиий и другие.

История повторяется: уже в наши дни группа математиков из нескольких стран издала «Элементы» математики под псевдонимом Никола Бурбаки!

Досье эрудита Русские маяки

Первым, кто озаботился созданием отечественной маячной службы, был Петр I, который в 1702 году после Азовских походов приказал приступить к постройке в Троицком, в устье Дона «на взморье», нового маяка на месте прежнего, который «весь сломался». Позднее ло приказу Петра были сооружены маяки на Северной Двине и в Финском заливе.

После смерти Петра маячное дело в России на протяжении многих десятилетий влачило жалкое существование, и его коренное преобразование началось лишь в начале XIX века, когда надзор за исправным содержанием маяков в Финском заливе был возложен на капитана II ранга Л. В. Спа-фарьева (1765—1847). Этот человек больших способностей и энергии с 1803 года возглавлял маячное дело России на протяжении тридцати лет. При нем в 1820 году были перестроены все маяки Финского и Рижского заливов, построено 19 новых манков на Балтиие, началось строительство на Черном, Каспийском, Азовском и Белом морях.

А несколько позже появились такие маяки, как Мудьюгский на Белом море. Одесский, Тендровский, Ак-керманский и Таклынский на Черном море, Дальний, Бабушиин и Раков на побережье Камчатки, был перестроен Толбухин маяк в Финском заливе. Трудами того же Спафарьева в 1834 году было начато издание «Описания манков и башен Российской империи», которое затем проводилось ежегодно.

телеи на недостаточную численность маяков вынудили Морское ведомство принять необходимые меры. С 1858 года из Франции начали выписывать диоптрические сис темы освещения Френеля.

JCp о л ш и ад-fit

/Сотлип 1бю,,

МуЗъюга <в37г

Одесса

С уходом Спафарьева в отставну строительство маяков в России замедлилось. За двадцать лет с 1840 по 1860 год появилось всего А. ЕФИМОВ 13 береговых и 6 плавучих маянов. Жалобы мореплава-

В 1860 году их было уже 7, в 1871-м — 51, в 1874-м — 64. Вместо деревянных и каменных маяков стали строить экономически более выгодные чугунные и железные башни, выложенные изнутри кирпичом. Для предупреждения судов об опасностях во время тумана на маяиах стали устанавливать колокола и другие средства туманной сигнализации. Конопляное и сурепное масло стали заменять дешевым нефтяным горючим, дающим более яркий свет. В 1В58 году на Одесском маяке впервые появилось электрическое освещение.

С началом XX века на русских маяках стало внедряться керосино-калильное освещение, и к 1903 году почти все основные маяии имели это новое освещение. В 1909 году на буе близ Ли-бавсного плавучего маяка было испытано ацетиленовое освещение, и освещение нефтяным газом стало выходить из употребления. Первым манком на ацетиленовом освещении в России стал в 1912 году Нарген-ский маяк на Каспийском море.

Первая мировая и гражданская войны нанесли большой урон русскому маячно-му хозяйству. К 1923 году на морях СССР действовало всего 110 маяков и 160 светящихся буев и знаиов. Планомерное развитие средств навигационного оборудования началось с 1932 года, и за десять лет, до начала Великой Отечественной войны, было построено 30 световых маяков, 845 светящихся знаков, установлено 30 сирен, 11 наутофонов и более 300 светящихся буев. После войны, нанесшей огромный урон средствам навигацион-| ного оборудования, было принято решение о коренном повышении безопасности мореплавания на морях СССР, и за двадцатипятилетие, с 1950 по 1975 год, было введено в действие 303 световых маяна, 2102 светящихся знака, 276 радиомаяков и 185 радионавигационных систем.

Ю. ЗАЙЦЕВ