Техника - молодёжи 1984-06, страница 57

значительной степени содействует успеху сражения.

Посмотрим, однако, как развивались события.

Вольтер — Екатерине. Ф е р н е, 27 мая 1769 г.

«Я снова виделся с тем старым офицером, который предлагал во время войны 1756 года ввести в употребление танки. По приказанию военного министра графа д'Аржансона они были опробованы. Но ввиду того, что применение этого изобретения могло быть успешно только в обширных равнинах Лютцена, этим изобретением не воспользовались.

Изобретатель продолжает утверждать, что какие-нибудь полдюжины таких танков, предшествуя кавалерии или пехоте, были бы в состоянии совершенно расстроить янычар Муста-фы, и неудача могла бы явиться только в том случае, если бы они встретили перед собой рогатки и рвы...»

В приведенном фрагменте весьма примечательно указание на то, что танки испытывались в 1756 году по приказанию военного министра д'Аржансона, друга Вольтера со школьной скамьи, с которым он в те годы встречался и вел переписку. Поэтому есть все основания полагать, что Вольтер не только был хорошо знаком с новым изобретением, но и видел его в действии.

Как же реагировала Екатерина II на предложения Вольтера?

Екатерина—Вольтеру. С. - П е т е р -бург, 16 августа 1769 г.

«Ничего более не могло бы мне доказать, с какой действительной искренностью Вы относитесь к тому, что касается наших дел, как то, что Вы пишете мне по поводу этих новоизобретенных танков. Но беда в том, что наши военные люди совершенно те же, что и военные других стран: новости неиспытанные кажутся им сомнительными...»

Вольтер, видимо, очень сильно верил в возможности танков; поэтому он напоминает о них вновь и вновь.

Вольтер — Екатерине. Ф е р н е, 10 апреля 1770 г.

«Газетчики похожи на господина де Пурсоньяка (персонаж одноименной комедии Мольера. — JI. М.), говорившего: «Он дал мне пощечину, но я все-таки ему все высказал!» Я серьезно полагаю, что Ваша великая армия попадет на равнины Адрианополя в июне. Умоляю простить меня, если я осмеливаюсь вновь настаивать на танках... которые совсем не походят на древние колесницы.

Я не принадлежу к ремеслу человекоубийц, но вчера двое немецких военных уверяли меня, что действие этих танков было бы неотразимо при первом сражении и что ни пехота,

ни кавалерия не смогли бы устоять против силы новизны подобного оружия. Римляне смеялись над военными колесницами и были правы: при частом употреблении это только дурная шутка, но сначала они должны пугать и вызывать панику. К тому же я не знаю ничего более дешевого и легче управляемого Один опыт с подобными машинами и всего с тремя или четырьмя эскадронами кавалерии может сделать очень много и не доставит особых хлопот...»

Примечательно, что Вольтер говорит о танках как о машинах, непохожих на древние колесницы. Значит ли это, что танки были оснащены и механизмами •— например, поворотной орудийной башней или платформой, которая к этому времени была уже изобретена генералом Грибовалем?

Упорно предлагая Екатерине танки, Вольтер предвидит возражения:

«По всей вероятности... при Вашем дворе все другого мнения, и я прошу сообщить хотя бы об одном доводе против этого изобретения. Что касается меня, то каюсь, что не вижу ни одного аргумента против.

Удостойте еще раз рассмотреть мое предложение: я говорю только со слов самых опытных офицеров. Они утверждают, что только рогатки способны нейтрализовать этот маневр. Что касается пушек, то риск одинаков с обеих сторон; в худшем случае можно потерять лишь два танка и четыре лошади...»

На сей раз Екатерина под напором доводов Вольтера «сдалась», и первые «танки» согласно ее высочайшему повелению были построены!

Екатерина — Вольтеру. 9—20 мая

1770 г.

«Милостивый государь, оба Ваши письма от 10 и 19 апреля дошли до меня друг за другом вместе с чертежами, которые Вы приложили к ним. Я сейчас же заказала два танка по рисунку и по описанию, которые Вы так любезно прислали мне и за которые я Вам очень признательна.

зыв, Вольтер отвечал незамедлительно, не скрывая своей радости.

Вольтер — Екатерине. Ф е р н е, 4 июля 1770 г.

«Еще раз повторяю, что я не знаток дела, но готов поставить на ставку свою жизнь, что на равнине эти вооруженные танки, да еще с помощью пехоты, уничтожат всякое неприятельское конное или пешее войско, если оно правильно выступает. Ваши офицеры согласны — такой случай может представиться...»

Война с Турцией все разгоралась, и Вольтер надеялся, что его танки удастся испытать в боевой обстановке.

Вольтер — Екатерине. Ф е р н е, 11 августа 1770 г.

«Неужели эти варвары-турки будут всегда нападать, как гусары? Когда наконец они пойдут сомкнутыми рядами, чтобы на них можно было пустить мои танки? Мне хотелось бы помочь Вам... Еще раз умоляю каких-нибудь известий...»

Однако дальнейшие события таят какую-то загадку. В одном из последующих писем Екатерина непременно должна была сообщить Вольтеру результаты испытания независимо от того, были ли они положительными или отрицательными. Но во всей дальнейшей переписке она старательно обходит эту тему. Такому поведению можно найти объяснение. Слабохарактерный и недалекий Людовик XV оказывал важные услуги Порте. Через своих советников он обучал и реорганизовывал турецкие войска, помогал строить укрепления в Дарданеллах. Екатерина была прекрасно осведомлена об этом и, вполне возможно, сообщила о результатах полевых испытаний в письме, переданном через доверенное лицо. В этот период к Вольтеру приезжало много русских. Екатерина писала: «Многие из наших офицеров, которых Вы так любезно принимали в Ферне, вернулись в восторге от Вас н Вашего приема...»

Можно предположить, что переданные таким способом письма со-

Я велю сделать опыт в моем присутствии...

...Наши военные согласны, что подобные танки могли иметь свое действие с правильным (пешим. — J1. М.) войском; они добавляют, что в прошедшую кампанию турки имели привычку окружать наши войска врассыпную и что у них никогда не было в одном месте одновременно пехоты и конницы. Одни только янычары выбирали закрытые места: лес, рвы и прочее, чтобы нападать отдельными отрядами — тогда пушки делают свое дело. Во многих случаях наши солдаты встречали их штыками и заставляли отступать».

Получив этот предварительный от