Техника - молодёжи 1984-11, страница 49

многие высокопоставленные лица, в том числе военный министр В. Сухомлинов, а почетными членами общества числились всемирно известные авиаторы — братья Райт, Вуазеи, Блерио, Латам... Киевским охранным отделением были взяты на учет все члены общества, имевшие собственные аэропланы.

Чтобы оградить самодержавную Россию от «проникающих из-за границы революционных идей», департамент полиции особое внимание уделял тем, кто учился в Парижской высшей школе аэронавтики. Перечисляя в циркуляре № 141566 от 31 декабря 1909 года среди учеников авиашколы 11 русских подданных, департамент полиции требовал: «В случае возвращения упомянутых лиц из-за границы подвергать их тщательному таможенному досмотру и о направлении избранного ими пути телеграфировать начальнику надлежащего розыскного органа и Департаменту полиции». А циркуляр департамента полиции № 100198 от 9 марта 1911 года предписывал установить «самое тщательное наблюдение» за деятельностью студенческих воздухоплавательных кружков, которая «может уклоняться в нежелательную сторону», поскольку «студенческая среда представляет собою особо восприимчивую почву для развития крайне революционных идей».

Приведенные документы убедительно раскрывают одну из причин раздутой вокруг «неизвестных аэропланов» шумихи. Но решающий фактор, изнза которого она началась, — это эволюция взаимоотношений России со своими ближайшими соседями, Германией и Австро-Венгрией.

В конце XIX века отношения между Германией и Россией носили относительно мирный характер; циркуляр киевского, подольского и Волынского генерал-губернатора Драгомирова № 11352—11354 от 10 сентября 1899 года открыто разрешает полеты иностранных воздухоплавателей над территорией России, более того, предписывает «при каждом спуске иностранного воздушного шара... по составлении о том надлежащего протокола, ни в чем не стесняя воздухоплавателей, предоставлять им свободное возвращение в отечество вместе с шаром и находящимися в нем инструментами и припасами». Никакие «неизвестные» летательные аппараты в этот период над территорией России не появляются. Но в 1911 году грядущая война с Германией уже перестает казаться чем-то невероятным и отношение царского правительства к воздухоплаванию коренным образом меняется. В директиве Главного управления Генерального штаба от 12 января 1911 года ва

№ 0463 указывается: «Наряду с... чисто спортсменскими полетами и под видом таковых иностранными аэроклубами и другими воздухоплавательными учреждениями стали устраиваться... полеты шаров в соседние государства в целях военных разведок, для ознакомления с такими районами... изучение которых... в военном отношении представляет существенный для «их интерес». И Генеральный штаб разрабатывает соответствующие меры: при спуске иностранный шар подлежит тщательному досмотру, необходимо произвести выяснение личности пилота и цели полета, изъять все документы и поставить в известность командующего войсками округа. И тот уже должен решать: вернуть воздухоплавателя на родину или задержать его, продолжив расследование.

Затем соответствующий циркуляр издает и департамент полиции; появляется и ряд циркуляров -за подписью киевского губернатора: в них как в зеркале отражается постепенное обострение международной обстановки. Сначала, как и в директиве Генштаба, говорится о простом задержании пилота (циркуляр № 1110 от 12 февраля 1912 года), затем — о его немедленном аресте и тщательном обыске вещей, включая нательное белье (№ 10008 от 21 декабря 1912 года), наконец, о закрытии для иностранных воздухоплавателей русской границы, причем ставится вопрос о правомерности применения против них огнестрельного оружия {№ 1160 от 5 января 1913 года). Тем временем прусское правительство с 19 января 1913 года запретило перелет «иностранных воздухоплавателей» через русско-германскую границу. «При нарушении этого постановления, — пояснял киевский губернатор, — прусские власти могут обращаться ко всем средствам, коими они располагают». Аналогичные меры приняло и царское правительство. А накануне войны, 27 июля 1914 года, Генеральный штаб запретил даже полеты русских аэропланов «над районом местности к северо-востоку и востоку от линии Красник — Коростышев — Влади-мир-Волынский — Луцк — Дуб-но — Староконстантинов — Бар — Ямполь». Нарушителям пришлось бы несладко: «Появляющиеся аэропланы должны считаться иностранными, и их надлежит обстреливать».

В своей статье А. Белецкий и В. Вилинбахов удивляются по поводу отмечавшихся в газетных сообщениях 1912—1913 годов «огней», «прожекторов» и т. п., «что лишь иногда имелось на наиболее крупных . дирижаблях». Посмотрим, что говорят на сей счет официальные документы. Вот выдержка из инст

рукции об отличительных знаках на германских воздухоплавательных аппаратах: «Немецкие воздушные корабли и летчики будут давать знать о себе своим войскам световыми сигналами, которые будут подаваться через известные промежутки времени... когда неблагоприятная погода (туман, дождь) и сумерки затрудняют распознавание их и на значительной высоте. Вблизи воздухоплавательного аппарата будут видны один или два светящихся шара. Каждый шар после нескольких мгновений будет распадаться на несколько (10—15) ярко светящихся белых звезд, которые при падении (будут видны некоторое время. Следует обращать особое внимание на количество звезд, так как возможно, что французы будут пользоваться для сигнализации одной светящейся звездой». Стало быть, эта тайна из тех, на которые ставят соответствующий гриф...

Следует также подчеркнуть, что в газетные сообщения проникали лишь наиболее загадочные рассказы о таинственных «неизвестных аэропланах». Менее загадочные оставались в полицейских архивах. Приведем пару характерных примеров.

«4 июня (1913 г.) около 3-х часов дня крестьянские мальчики... при с. Кривине Острожского уезда... заметили высоко в воздухе опускающийся книзу воздушный шар... мальчики задержали его, выпустив из него воздух.... под шаром... не было ни корзины... ни вообще каких-либо предметов, кои могли бы дать указание на то, чей шар, откуда и с какой целью выпущен» (из сообщения волынского губернатора).

«3 сего апреля (1914 г.) над г. Бердичевым были замечены два аэроплана, которые направлялись в сторону м. Червоног®. По наведенным справкам оказалось, что совершавшие полеты аэропланы принадлежат владельцу имения Червоное Терещенку» (из донесения помощника начальника Киевского губернского жандармского управления в Бердичевском и Сквирском уездах).

Подобных сообщений в жандармских архивах очень много. В целом архивные документы позволяют сделать такой вывод: в «нашествии с неба» 1912—1913 годов нет ровно ничего таинственного и загадочного. Они подтверждают точку зрения Г. Смирнова, высказанную в его комментарии '«Поменьше таинственности», и служат еще одним обоснованием известной истины: для истолкования каких-либо непонятных на первый взгляд фактов не следует привлекать сложное объяснение, пока не исчерпаны все другие, более простые.

46