Техника - молодёжи 1984-11, страница 58

ратно. Я поспешил за ним, пробормотав на прощание: «Вот теперь день и в самом деле знаменательный».

Когда я добрался до обсерватории, Карл, потный и взволнованный, а потому на себя непохожий, лихорадочно щелкал тумблерами, отдавая приказы гамма-телескопам, ультра-телескопам, электронной памяти и калькуляторам, на экране осциллографа под самым верхним обрезом плыла толстая зеленая черта, а счетчик отчаянно визжал, указывая на недопустимую перегрузку приборов. Я потянулся включить фильтры, чтобы уменьшить напряжение на входе, и обнаружил, что все фильтры, даже аварийный, уже поставлены.

Надо признаться, что в первый момент я сильно растерялся:

— Что творится, Карл?

— Сигнал! — закричал Карл в ответ. — Сильнейший! "Проверь «гейгеры»!

Я кинул взгляд на счетчики, но тут со щелчком включился селектор, раздался голос дежурного бортинженера:

— Лучевая атака! Персоналу в укрытие! Лучевая атака!

Я бросился было к двери, однако сообразил, что атака эта, видимо, и есть наш небывалый сигнал. Но спросил на всякий случай:

— Сигнал, Карл?

Он только успел открыть рот, как взвыла сирена, и ему пришлось ограничиться энергичными кивками.

...Наконец, запел бодрый горн отбоя тревоги.

— Такая мощность? — с сомнением сказал я Карлу. — Может, просто совпадение?

— Это его нормальная мощность. -— Карл был очень доволен. — Я думаю, это его нормальная мощность, а раньше засекались боковые лепестки. Сейчас вот попали в главный луч, повезло.

Я прикинул энергию излучателя — получалось, что около Веги установлен этакий сверхмощный гамма-лазер со сверхточной фокусировкой. Вдруг показались очень правдоподобными досужие вымыслы газетчиков об искусственном происхождении сигналов. По спине пополз холодок: мне вдруг представились коварные ве-гяне (или вегийцы?), ведущие пристрелочный огонь по Земле.

И словно в ответ на мои мысли Карл заявил:

— Шеф, они пытаются вступить с нами в контакт!

Тут я совершенно некстати фыркнул, придумав наконец название для аборигенов Веги. Вегатерианцы. Карл воззрился на меня с изумлением: конечно, я вел себя недостойно такой великой минуты...

— Ты начитался популярных статей, — упрекнул я его. — По-твоему, это способ — лупить в партнера жестким излучением?

Карл пожал плечами: мол, что мы знаем о повадках инопланетян? — а потом зевнул.

— Знаешь, — сказал я, — иди-ка опать.

Он посопротивлялся, но я доказал: в ближайшие часы ничего не произойдет. Разве что знаменательное колумбово мгновение...

Карл сделал презрительную мину, еще раз зевнул, вздохнул и поплелся спать. А я ввел в машину новые сведения и поуютнее устроился в кресле возле дисплея.

Четвертый год мы мучились с этими сигналами. Пытались определить закономерности в их мощности, в промежутках между ними, но все втуне. Кое-кто кое-где, разумеется, написал громоздкие формулы, описывающие эти закономерности. Интерпретаций было слишком много, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Даже координаты «излучателя» до сих пор известны весьма приблизительно.

Я очень надеялся на сегодняшние данные. Через четверть часа машина, мирно погудев, выбросила карточку. Признаться, я взял ее не без некоего трепета

Координаты на карточке не были координатами Веги. Они принадлежали точке, отстоящей от современ

ного положения Веги на двадцать секунд. Я даже полез от удивления в каталог, хотя графу о Веге и так знал наизусть. Да, это не она и ни одна из близлежащих звезд... Это не она, и в то же время мне смутно припомнилось, что где-то я эти числа видел.

В конце концов, в наш век повсеместной электроники долго думать не надо. Я снова ввел координаты в машину, присовокупив просьбу: дать все имеющиеся сведения.

Машина ответила без промедления. На дисплее загорелись зеленые строчки: «Координаты космического корабля «Христофор Колумб» по состоянию на 12 марта с. г.».

Я громко, от души расхохотался. Иногда сбой в машине или ошибка в программе дарят человеку вот такие секунды чистой радости... Потом решил позвонить Джо. Он у нас главный спец по «Колумбу», пусть скажет, не поставил ли кто на корму звездолета сверхмощное гамма-орудие.

3. ИНЖЕНЕР-КОСМОЛОГ

«Тело, покоившееся в передатчике континуум-камеры, после «прокола континуума» будет покоиться в приемнике, хоть бы приемник и передатчик двигались друг относительно друга с огромными скоростями. Тем самым нарушался один из краеугольных законов нашего мира — закон сохранения импульса. Импульс, пропорциональный разности скоростей приемника и передатчика, тело получало неизвестно откуда.

Но, как часто водится, теоретические трудности были заслонены практическими успехами континуум-физики. Бергер и Сидоров разработали формальную математическую теорию, переносящую импульс в параллельное пространство. На парадокс не обратили внимания».

Джозеф К. Ласке р. «Записки континуум-физика»

Эта лучевая атака совершенно выбила меня из колеи. Я только вознамерился немного поработать после завтрака, а тут — трубный, охрипший от волнения голос Инджриха, сирена. На внеземной станции к таким ве щам относишься серьезно. Я преодолел уже полпути до укрытия, когда сообразил, что слышу уже не сирену, а горн отбоя.

Но рабочее настроение пропало. По популярным книжкам можно составить представление, что стоит ученому приблизиться к открытию, как он бросает есть, спать, дышать и начинает работать в режиме бульдозера. Я так не могу. Значит, либо я не ученый, либо я не приблизился к открытию?

Последнее скорее. Какое там открытие! Классическая теория Бергера — Сидорова уверяет, что импульс переносится в параллельное пространство. Красиво, изящно — и принципиально непроверяемо. А вот некий инженер-космолог с лунной станции «Нинья» сочинил, что импульс компенсируется рождением из вакуума потока частиц с общим импульсом, противонаправленным данному. Тоже изящно, тоже остроумно — и тоже непроверяемо, пока наш остроумный космолог не посчитает точки образования частиц, их энергии, их массы и тип.

А на это не хватает ни моих талантов, ни сил станционной ЭВМ. Надо лететь на Землю, где теорий на этот счет, пожалуй, столько же, сколько доказательств у теоремы Ферма. И все изящные. И для проверки каждой нужен минимум Центрмозг.

Так я сидел и вместо работы предавался самоуничижению, когда позвонил Пол Роттер. По голосу понял, что он очень хочет рассказать нечто смешное.

— Джо, — сказал Роттер серьезным тоном, -— как же быть с договором о демилитаризации космоса?

— Что стряслось? Кто-нибудь из моих подчиненных протащил на станцию рогатку?

55