Техника - молодёжи 1985-01, страница 23

Рудольф БАЛАНДИН, писатель, геолог

Каждый всемирный научный форум — это прежде всего итог последних, наиболее актуальных достижений ученых разных стран. С высот новейших взлетов научной мысли горизонты познания — как пройденные, так и лежащие впереди — выглядят несколько иначе. Выявляется при этом и «субъективный» фактор, когда при всей объективности .научных исследований и добываемых фактических материалов каждый ученый осмысливает их на свой лад. Одни и те же факты лорой входят составными частями в самые разные гипотезы, теории.

Вот и поговорим сегодня о некоторых общих фактах, актуальных для разных наук, и об их осмыслении.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИДЕИ

На секциях, симпозиумах и пресс-конференциях 27-го Международного геологического конгресса, проходившего прошлым августом в Москве, наиболее часто, пожалуй, звучало имя академика Владимира Ивановича Вернадского. Не только потому, что участники отдавали дань памяти великому ученому. Причина принципиальная: пришла пора для глубокого и всестороннего освоения духовного наследия этого мыслителя.

На взгляды В. И. Вернадского ссылались геохимики и инженеры-геологи, представители космохимии и сравнительной планетологии, историки науки. Это вполне естественно. В этих областях Вернадский был первопроходцем. Ему принадлежат новаторские исследования химических закономерностей строения и эволюции земной коры, деятельности живых организмов и человека — преобразователя природы; он развивал космическое мировоззрение, рассматривая Землю в ряду других небесных тел, в связи со строением мироздания и космическими влияниями.

Но вот что могло показаться странным. Идеи Вернадского оказались, например, актуальными для специалистов по докембрию — наиболее протяженному отрезку геологической истории. А ведь активное изучение докембрия и наиболее значительные достижения в этой области относятся только к последним десятилетиям, уже после смерти Владимира Ивановича в 1945-м. И это понятно. Докембрий отделен

от нас бездной времени «более чем в миллиард лет. Существовавшие тогда формы жизни были примитивны, мелки, даже микроскопичны, бесскелетны. Это, естественно, сказалось на сохранности и распознаваемости их следов. Детальное изучение геологии и биологии докембрия стало возможным лишь с появлением современной исследовательской техники. Недаром докембрий называют еще и крипто-зоем — временем скрытой, «потаенной» жизни.

Во времена Вернадского среди геологов, да и среди естествоиспытателей вообще бытовало мнение о существовании еще более ранней геологической эры (ее называли, например, катархеем), считалось, что тогда на Земле вовсе не было живых организмов, а только-только свершалось великое таинство зарождения живого.

Так вот, 63 года назад в холодном Петрограде Владимир Иванович прочитал удивительный доклад. Назывался он «Начало и вечность жизни». Ученый, как бы идя наперекор мощному течению современной ему научной мысли, выдвинул два тезиса. Существует коренное различие живой и мертвой материи... Жизнь геологически вечна на нашей планете... Мы никогда не можем найти в геологической истории следов эпохи, когда бы на Земле отсутствовала жизнь.

«Идея вечности и безначальности жизни... получает в науке особое значение, так как наступил момент в истории мысли, когда она выдвигается вперед как важная и глубокая основа слагающегося нового научного мировоззрения будущего».

Эту мысль Вернадского почти все специалисты восприняли с более или менее серьезными сомнениями и недоумениями. Ведь генеральный путь поисков представлялся совсем иным: надо по древнейшим горным породам и на основе лабораторных химических моделей воссоздать природную обстановку безжизненной Земли и условия последующего самозарождения живых организмов.

Прошло десять, двадцать, тридцать лет... Геологи упорно искали «катархейские» горные породы. Биологи трудились в лабораториях над искусственным синтезом живых организмов. Казалось, еще немного, последние усилия, и та и другая задача будет решена...

А ныне выяснилось, что тот дав

ний доклад В. И. Вернадского прозвучал бы свежо и злободневно на... 27-м Международном конгрессе геологов. Во всяком случае, на пресс-конференции, посвященной древним формам жизни, один из крупнейших специалистов по докембрию, академик Б. С. Соколов, сказал примерно так:

— По-видимому, прав был Вернадский, утверждавший, что жизнь геологически вечна.

РАННИЙ ДОКЕМБРИЙ: ПЕРВЫЕ СТРАНИЦЫ ВЕЛИКОЙ ГЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЛЕТОПИСИ

Кольская сверхглубокая скважина, рекордная по глубине внедрения в земную кору, стала одной из сенсаций прошедшего конгресса. Интерес к ней возник не только по тому, что она сама по себе выдаю щееся техническое достижение. (Как-никак, а быстрее достигли по верхности Марса и Венеры, чем двенадцатикилометровой глубины на Земле.) Скважина пробивает толщу древнейших горных пород. Предпо»-лагалось, что ниже 7 км бур Bpes-жется в неведомые слои, подстилающие докембрийскую толщу. Согласно показаниям геофизически х приборов слои эти должны были по некоторым своим свойствам напоминать базальты, что именно они и есть те «первозданные», лишенные следов жизни ранние горные породы.

Но вот пройдены отметки 8... 10... 12 км. Но что же это? Там, в глубине, породы архея, закладывавшиеся тогда, когда на Земле уже была биосфера! А где же те, «катархейские» слои? Их нет? Пока. Исследователи все еще не смогли их обнаружить даже среди древнейших и наиболее глубоко залегающих толщ, а потому породы, возникавшие в безжизненной сре де, приходится изучать только по материалам... космического, внеаем-ного происхождения. Правда, строго говоря, некоторые вещества из «добиосферной» стадии развития Земли удается все же уловить. Речь идет о так называемом газовом дыхании планеты, об истечении из ее недр гелия, водорода. Однако основной вопрос остается открытым. Да, Земля <был81 и •остается живой, изменчивой планетой в геологическом смысле. Но вот когда она стала такой в смысле биологическом? И как это произошло?