Техника - молодёжи 1985-04, страница 28

— В последние годы в нашей стране насчитывалось немало опасных по выделению метана подготовительных забоев. Скорость проходки в них была столь низка, что вести там работы без борьбы с газом было совершенно нецелесообразно. И вот теперь, после внедрения новых методов искусственной дегазации, разработанных ИПКОНом совместно с отраслевыми институтами Минуглепрома СССР, скорости проходки в этих шахтах увеличились в среднем в 3 раза. Сегодня более 80 очистных забоев работают с искусственной дегазацией газоносных пластов, и это позволило в 2 раза увеличить добычу угля. Сейчас примерно 150 млн. т угля в год добывается в условиях с применением искусственной дегазации, в том числе 40 млн. т, которые без искусственной дегазации вообще не могли бы быть добыты.

А поскольку ИПКОН работает над проблемами комплексного использования недр, мы, конечно же, не могли пройти мимо того факта, что извлекаемый при дегазации шахт газ метан, представляющий отличное топливо, выбрасывается в атмосферу. И вот сегодня из 5 млн. м³ метана, поступающего при дегазации по трубопроводам на поверхность, около трети уже используется на нужды шахт. Им отапливаются шахтные котельные, бани, столовые и даже некоторые поселки. Таким образом, получается, что повышается и рентабельность шахт, и используется второе полезное ископаемое, ранее просто отравлявшее окружающую среду.

Наши специалисты подсчитали, что если все шахты страны перевести на искусственную дегазацию, то годовые затраты на это составят 2— 2,5 млн. руб., тогда как экономический эффект достигнет 130—150 млн. руб.1 Если к этому еще добавить, что на угольных шахтах все меньше и меньше пустой породы идет в отвалы и ею либо заполняют отработанные горизонты, либо находят Другое применение, то можно без преувеличения сказать, что и угледобыча неуклонно приближается к безотходному производству.

Есть в использовании метана еще один, быть может, на первый взгляд и не очень заметный аспект. Дело в том, что на шахтах, добывающих кокс (а дегазация в основном как раз на них и производится), свой уголь на шахтные нужды никогда не использовался, потому что нерентабельно — кокс куда нужнее для металлургического производства. Для Сжигания же в шахтных котельных специально завозился более дешевый и менее дефицитный уголь.

Так вот, теперь вместо него горит собственный метан — сейчас его сжигается приблизительно 1,5 млн. м³ в сутки. А раньше ведь сжигали

1400 т угля... Небольшой, но наглядный пример рационального подхода к комплексному освоению недр.

— Да, сегодня делаются первые, хотя и серьезные шаги в этом направлении. А каким вы видите завтрашний день горной промышленности!

— Прежде всего, завтра должны получить право на жизнь новые эффективные формы хозяйственной ; деятельности горных предприятий. Одна из них — горнопромышленные комплексы, то есть совокупность природных объектов (месторождений полезных ископаемых) и производственных (шахт, рудников, фабрик, заводов с обслуживающим их персоналом), сформированных с целью создания безотходных технологий и абсолютно полной утилизации получаемой продукции.

Представим себе, как это может быть. Геологи пробурили скважины и определили, что в данном месте залегают на поверхности пласты известняка и мела, далее идут залежи железных руд, в которых есть цветные металлы, сера и другие полезные компоненты. Обогатители и металлурги различных специальностей совместно с учеными определили, какими методами, сколько и чего можно получить из этого сырья с учетом того, чтобы не нанести вред окружающей среде (атмосфере, воде, земле, ландшафту). Затем они выдали свои требования горнякам, а те выбрали такую систему работ, при которой все, что осталось после переработки ненужным человеку, пошло на закладку в недра ради сохранения равновесия и пред-I отвращения сдвигов горного массива. Проектировщики составили проект, и он вошел в силу. Построили горное предприятие и все перерабатывающие производства. Комплекс начал выдавать продукцию в виде концентратов различных металлов, набора строительных материалов и других продуктов. Приоритетности выпуска того или иного продукта не существует, а имеется равноценный по учету и отчетности их набор, который горнопромышленный комплекс и обязан дать по народнохозяйственному плану. Невыполнение выпуска любого из установленного планом вида продукции влечет за собой экономические санкции. Видимо, при такой постановке дела существующие сегодня межотраслевые и даже внутриведомственные барьеры будут снивелированы и не смогут оказать такого отрицательного влияния на комплексное использование минерального сырья, какое имеет место в настоящее время.

Таким представляется нам будущее нашего горного производства. Приблизить его и реализовать — благородная и крайне важная задача.

Мелиораторов называют «врачевателями полей». И они вполне заслуживают такого почетного звания, хотя не везде и не всегда работа идет гладко. В июле 1976 года газета «Новгородский комсомолец » напечатала статью первого секретаря Солецкого РК BJIKCM П. Алексеева. В ней с горечью говорилось: «Ведь нечего греха таить, на некоторых мелиоративных землях посевы вымокают». Смею уверить, что дело здесь было не столько в людях или плохой погоде, сколько в несовершенстве техники. Вот конкретный пример.

В том же году мне довелось работать в Новгородской области в бригаде, обслуживавшей многоковшовый экскаватор ЭТЦ-202. Укладка дренажа началась в середине апреля, но и в мае можно было наблюдать такую картину. Экскаваторы роют траншею тяжело, неровно, тонут по «брюхо» в увлажненном, глинистом грунте. Дренажные керамические трубки рабочие укладывают на дно траншеи вручную. (Неужели в век автоматики невозможно механизировать эту операцию?

Оказывается, изобретатели трубоукладчика — металлической корзины с наклонным желобом из толстых стальных прутьев, — которым оснащен ЭТЦ-202, — не догадались сделать желоб гладким и сменным. Трубы малого диаметра (50 мм) часто в нем застревают. Приходится останавливать экскаватор и исправлять положение. Бывает, трубки идут в два ряда, и тогда рабочий «лишнюю» выбрасывает наверх. А если не успевает за экскаватором, то оставляет ее на дне траншеи.

На трубоукладчике есть сиденье для оператора. Но им чаще всего не пользуются: очень трудно целый день со сравнительно большой высоты сгибаться до земли. Поэтому рабочий передвигается «на своих двоих», то и дело сгибаясь в глубоком поклоне, или привязывает к трубоукладчику деревянные санки. Сидеть в них удобнее — ближе к земле, но небезопасно. Другой мелиоратор идет поверху за трубоукладчиком и лопатой, этим, с позволения сказать, «средством малой механизации», присыпает состыкованные трубки грунтом. Он торопится и порой не обращает внимания на то, что трубки не состыкованы или же от ударов комьев земли расходятся в сторону. Тут бы приспособить плужки для засыпки, да нельзя. Ведь после укладки трубок необходимо проверить правильность наклона дна траншеи, поскольку автоматика на ЭТЦ-202 не всегда правильно копирует заданный уклон.

26