Техника - молодёжи 1985-05, страница 23

решли на участок, где работают стеклодувы.

— Здесь (мастера высокого класса, — говорит Георгий Сергеевич,— ведь каждая деталь ножки делается на глаз с точностью до 0,01 миллиметра!

Мы опять возвращаемся в кабинет заместителя начальника цеха. К этому времени из техбюро принесли все виды электроламп, выпускаемых восьмым цехом, и аккуратно разложили перед нами.

Среди них огромная трехфазная ксеноновая «Сириус». Ее мощность 3000 Вт. Такая лампа освещает площадь почти в 100 га. А вот лампы для звезд Кремля ПЖ 110/3700 Вт, средняя продолжительность горения которых 400 часов. Большие беззвучные лампы для киносъемок КПЖ 220/10 000 Вт. Почему беззвучные? Дело в том, что на заре кинематографии лампы освещения, применяемые в некоторых эпизодах, «пели» — создавали своего рода шумовой эффект. Кинематографисты были недовольны. Обратились на завод' за помощью. Специалисты поставили в лампе дополнительные крепления, а электроды стали сваривать новым способом. «Пение» прекратилось. Вот с тех пор и называют лампы для киносъемок беззвучными.

Лампы и лампочки, громадных размеров и совсем «крошки» для карманных фонариков. Но самым уникальным экспонатом в этой коллекции, конечно же, является лампочка Ильича — первенец отечественной электроламповой промышленности. И снова страницы истории... В октябре 1942 года, когда предприятию особенно туго приходилось со специалистами, был создан на базе завода Московский электроламповый техникум. Тогда на вечернее отделение поступило всего лишь 24 человека. Нужно ли говорить, как трудно было ребятам? В дни войны не было ни тетрадей, ни чертежных инструментов и принадлежностей. В лучшем случае курсовме задания выполнялись на толстой оберточной бумаге. Учились и работали.

Сегодня выпускники техникума работают на многих предприятиях страны. Ведь за время своего существования техникум выпустил не одну тысячу специалистов...

На прощанье мы спросили у Георгия Сергеевича, какой день, за все время его работы на заводе запомнился больше всего. И в тот же миг получили ответ — День Победы. И помнил этот день Георгий Сергеевич до мельчайших подробностей. Как ликовали, как плакали, как обнимались, подкидывали фуражки под самые своды родного восьмого цеха. Помнит, потому что забыть этот день невозможно, хотя и прошло ровно сорок лет...

Александр ТВАРДОВСКИЙ * ♦ ♦

Перед войной, как будто в знак беды,

Чтоб легче не была, явившись в новости,

Морозами неслыханной суровости Пожгло и уничтожило сады.

И тяжко было сердцу удрученному

Средь буйной видеть зелени иной

Торчащие по-зимнему, по-черному Деревья, что не ожили весной.

Под их корой, как у бревна,

отхлупшею,

Виднелся мертвенный коричневый нагар.

И повсеместно избранные, лучшие Постиг деревья гибельный удар...

Прошли года. Деревья умерщвленные С нежданной силой ожили опять,

Живые ветки выдали, зеленые...

Прошла война. А ты вое плачешь, мать.

1945 год

Семен ГУДЗЕНКО

Мое поколение

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты. На живых порыжели от крови и глины шинели, на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень. Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят. Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,

нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя — только сила и зависть. А когда возвратимся с войны, все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое, что отцами-солдатами будут гордиться сыны.

Ну а кто не вернется? Кому долюбить не придется?

Ну а кто в сорок первом первою пулей сражен? Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется, — у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.

Кто вернется — долюбит? Нет! Сердца на это не хватит, и не надо погибшим, чтоб живые любили за них. Нет мужчины в семье — нет детей, нет хозяина в хате Разве горю такому помогут рыданья живых?

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Кто в атаку ходил, кто делился последним куском, тот поймет эту правду — она к нам в окопы и щели приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают эту взятую с боем суровую правду солдат.

И твои костыли, и смертельная рана сквозная,

и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат, -—

это наша судьба, это с ней мы ругались и пели, подымались в атаку и рвали над Бугом мосты. ...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели. Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

А когда мы вернемся, «— а мы

возвратимся с победой,

все, как черти, упрямы, как

люди, живучи и злы, —

пусть нам пива наварят и мяса

нажарят к обеду,

чтоб на ножках дубовых

повсюду ломились столы.

Мы поклонимся в ноги родным

исстрадавшимся людям,

матерей расцелуем и подруг,

что дождались, любя.

Вот когда мы вернемся и победу

штыками добудем —

все долюбим, ровесник, и ремесла

найдем для себя.

1945 год

21