Техника - молодёжи 1997-05, страница 61

листе наслаждаясь резкими звуками — острыми ритмами этой страшной обеды 1ад людьми.

Внеза! но всхлипывания Эльфа стихли

Мечко обернулся.

Эльф стоял недвижимо, бессильно свесив руки, без кровинки в лице, и расширенными глазами смотрел куда-то вдаль.

Мечко проследил его взор — и ощутил как сердце замедлило бег, словно желая остановиться навеки.

Перед ним было самое страшное из того, что ему довелос увидеть в зтом мире.

Ибо он увидел Мадэлейн.

Это было ее лицо, и руки, и точеные плечи, и ее легкие, короткие кудри, спадавшие на шею, и разле бровей, и зеленые глаза и нервный рот... Она бежала странно взмахивая руками, словно пугаясь своих размашистых движений, протяжных прыжков, пугалась той стремительности, с которой несли ее — о, боги, с которой несли ее., четыре лапь, ибо теперь лишь до пояса она была прежней Мадэ 1ейн, а ниже обладала гибким звериным телом, покрытым длинной мягкой шерстью - белой, в рыжевато-белых пятнах, с ярко- рьжим хвостом.

— О... — выдохнул Эльф. — О Мэд... — и умолк.

Мадэ 1еин замерла, осторожно вытянув шею, пьтаясь понять, откуда исходи звук, но лишь скользнула взором по двум неподвижным фигурам и отв еклась на цветок который слабо колыхался под ветром.

Она трогала его лапой. Она низко-низко склонялась, приникая к нему лицом, пьтаясь поймать легкий аромат описывала вокру него круги, недоверчиво поглядывая на репещущие лиловые лепестки Она резко наскакивала на него, видимо, недоумевая, почему цветок не пугается и не убегает, и досада, обида, почти печаль искажали порою ее черты.

И вдруг, взбудораженная порь вом ветра, она поежилась, а потом закинув лицо к небу и блаженно щурясь, потянулась раскинула руки и вновь пустилась вскачь. Глаза ее сияли, выдавая безум ную, воистину нечеловеческую радость, которую она испытывала от своей гибкости стремительности и силы, наслаждаясь пеньем крови в обновленном теле. Шерсть блеете, а отливая го золотом, то серебром в солнечных нежарких лучах, приковь вая взор...

Мечко стоял, как окаменелый, а Эльф вдруг сорвался с места и кинулся к Мадэлейн.

Она чуть не налетела на него; замерла, попятилась, недоверчиво приема риваясь, вытягивая шею.

Эльф потянулся к ней, но Мадэлейн отпрянула от его руки, подрагивая оздрями. как будто ее раздражал запах человека. И тогда Эльф, пошевеливая пальцами болезненно улыбаясь, негромко, успокаивающе пробормотал:

— Мэд... кис-кис-кис...

Словно она и впрямь была кошкой, всего лишь кошкой!

И тут же, спохватившись, осекся, согнулся в приступе горя.

Сердце Мечко наконец-то толкнулось в груди, он смог перевести дыхание. Все это время его крепко сжимали черные тиски небытия — так крепко что он уже и не надеялся вырва ься из них, не надеялся выплыть из этой тягучей реки беспамятства И что бы ни случилось с ним впредь, Смерть — настоящая, бесповоротная, а не призрачная, своя, а не чужая, — уже не подступит ближе, чем теперь, не улыбнется коварнее. Он знал это. И по сравнению с этим ужасом, все ранее пережитое — блеклая иллюзия, ибо самое ужасное — безнадежность.

Он по-прежнему не мог шевельнуться, только тяжелый стон — вернее, хрип вырвался из пересохших губ, и был он исполнен такого страдания, что полуженщина-полукошка невольно обернулась.

Какое-то мгновение они неподвижно смотрели в глаза друг другу, потом вспыхнувший было взор Мадэлейн потускнел, и она понуро побрела прочь, но далеко не ушла, а остановилась над цветком и вновь принялась его рассматривать, то и дело взглядывая исподтишка на Мечко и хмурясь.

Он медленно сделал шаг, и другой, и пошел к ней, и она тоже устремилась к нему, прос ирая руки и смеясь.

Сияющие любовью лаза Медэлейн были все ближе ближе, но вдруг она тонко вскрикнула и провела дрожащими руками по телу, как бы осознав себя, наконец, в новом и пугающем обличье. А потом, испуская протяжнье, рвущие душу вопли, метнулась прочь и со всех лап понеслась туда, где еще полыхали беседка и ограда.

— Стой! — крикнул Мечко так, что у него заломило в висках. — Стой¹

Но поздно

Мадэлейн с разбегу бросилась в костер, и пламя охватило ее.

* * *

Уже утихающий было огонь вспыхнул с новой силой, и какие-то мгновенья Мечко и Эльф, I одбежавшие к костру ничего не видели в струящейся завесе дыма, только слышали резкие, похожие на звериные зовы, крики Мадэлейн — то хриплые, то взлетающие к звуковым вершинам.

Потом они разглядели как что-то черное рвется и мечется в центре огненного цветка и вдруг лицо Мадэлейн глянуло на них, взметнувшись над костром: античная маска о литая из сверкающего ме алла с вихрями пламени вместо волос. Но вот маска как бы расплавилась и заструилась в костер, и он вмиг погас как будто над ним растаял айсберг.

Мечко зажмурился, не в силах смотреть на то что должно было сейчас откры ься его взору, как вдруг странный звук, раздавшийся где-то у его ног, заставил открыть глаза.

Он не слышал этого звука очень долго — пожалуй, не меньше тысячелетия. Это было мяуканье.

Мечко опустил голову и увидел крошечного ушасто о котенка, который, отчаянно пища, улепе" ывал по траве, устлавшей мостовую, в панике озираясь и снова ускоряя бег. Бь л он белый, с пепельно-рыжими подпалинами и ярко-рыжим хвостом. И Мечко провожал его остекленевшими от изумления глазами пока вдруг не вонзилась в самое сердце надежда, и он не обернулся к костру... где на черных угольях лежала Мадэйлен, и обнаженное тело ее матово светилось и розовело, как только что распустившийся цветок.

Мечко бросился вперед, срывая с плеча куртку, подхватил Мадэлейн. закутал ее, прижал к себе. Она принадлежала отныне только ему — вся и всякая, живая и мертвая, и только его взгляд мог отныне касаться сокровенных и совершенных изгибов ее тела, только его руки, только его!..

Когда голова Мадэлейн легла на его плечо, а поб едневшие губь сонно дрогнули у его щеки, он посмотрел наконец на Эльфа Напряжение и ужас сошли с его лица. Оно бьло все еще бледным, но как всегда спокойным, чуть высокомерным. Он странно смотрел на Мечко — как бы с досадой, покачивая головой, но вот усмехнулся, пожал плечами.

— Ну ладно, пусть так, — проворчал он. — Ох и ловок же ты оказался! А я уж бьло решил — мазила .. — И он замахал над головой руками, подавая знаки висящим вверху ветроловам.

А Мечко стоял, все крепче прижимая к себе Мадэлейн, и ему не давало покоя какое-то воспоминание... какое-то слово, известное Георгию Мечко-ву,.. в нем было что-то неизмеримо важное, но вот что это за слово, он никак не мог припомнить. И уже потом, когда из лесу выбежал, словно ждал своего часа, верный конь Херфинус потом, позже, когда Мечко вскочил в седло и ревниво принял от Эльфа, помогающего ему, Мадэлейн, опять охватив ее кольцом своих рук, потом, когда тронул стременем Херфинуса и тот мягкой рысью двинулся к лесу, — только тогда Мечко, наконец, вспомнил.

Это слово было пирокатарсис, что по-дневнегречески означает — очищение огнем.

Елена Грушко около пещерного храма а г. Петра, который 2000 лет назад был столицей Набатеиского царства (с. 52).

Как мы апоминали в N° 3, на страницах «ТМ», еще с конца 70 х, регулярно печатаются материалы выставки научно фантастич скои живоп си Время -Пространство — Человек». На с. 53 54, 56 и 59 приведены репродукции картин английского художника Патрика Вудрофа сюжетно перекликающихся с отрывком из романа Е.Грушко: «Птицеглавые»; «Нелюдь»; «Сон разума» и «Метаморфозы». Ш

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ

5 '9 7