Техника - молодёжи 1985-09, страница 21

не обнаружить себя. Выходить только в случае аварии или торпедирования. пожара, когда необходима помощь. Причем, конечно, и мы во Владивостоке все были напряжены. И были рады, когда с моря нет никаких известий! У меня даже на квартире стоял репродуктор, настроенный на аварийную волну.)

...18 февраля пришли в Сан-Франциско. Груз сахара был для нас закуплен. Происходила его концентрация к месту погрузки.

23 февраля был организован воскресник. В этот день весь борт судна был оббит и окрашен. Работу экипажа заслуженно оценил представитель. Он сказал, что об-бивка бортов, по сути дела, завод-

ОКЕАН

страницы военной хроники

ю

восточно-kmTczhckoi: /исре

екая работа, дорого в валюте стоящая, она сохранит судно еще на несколько лет. Эту работу он ставил в пример другим судам, стоящим в США. 8 марта был проведен второй воскресник в американском порту. Оббили и покрасили второй борт судна. Выходя из Америки, судно имело прекрасный вид. Чистота, порядок, опрятность.

На пути следовании 12 апреля во второй половине дня мы видели японский самолет-разведчик, который, по видимому, опознал советский флаг и наши опознавательные знаки на трюмах № 2 и № 3 и быстро скрылся на север.

До 19 апреля на пути следования больше ни с кем не встречались. В этот день в 10 утра с минутами увидели, что навстречу следовала эскадра военных кораблей, как потом выяснилось, Японии, в составе 4 линкоров, 4, по-видимому, лидеров эсминцев и шести эсминцев, которые шли курсом 70°—80° строем фронта. Наше местонахождение в это время было 30° 00.0 норд, долгота 135° 20.0 ост. Через несколько минут, как только эскадра нас заметила, от нее оторвался японский самолет с грузом двух бомб и в стороне появились еще тва самолета. Самолет с бомбами сбросил на борт вымпел, написанный на японском и английском языках, с приказом взять курс 315°. Учитывая такую неблагоприятную обстановку — движение эскадры,- нами решено было сообщение по радио не делать.

Через несколько минут от эскадры к нам направился эсминец. В это время эскадра изменила курс и пошла на юго-восток. Эсминец длиною 100 м, 4 пушки, несколько пулеметов, торпедные аппараты.

(Для справки: в 1941- 1942 годах на борту советских судов, плававших в бассейне Тихого океана, было от 5 до 12 винтовок, у капитана личное оружие - пистолет. Зенитные пулеметы и орудия стали устанавливаться в конце 1942-го).

Эсминец стал в двух-трех кабельтовых с правого борта, к нам на двух шлюпках высадились 12 солдат и офицер. Сразу же офицером было запрещено работать нашей рации. В радиорубку выставлено два вооруженных солдата, один из специалистов начал самовольно разобщать передатчик. Старшему радисту приказали выйти из радиорубки...

(Из интервью бывшего радиста «Ангарстроя» Моисеенкова Ивана Степановича:

После «Ангарстроя», в 1943 году, меня перебросили на Северный флот. Мы ходили с конвоями в США и Англию Там было все понятно, там шла война на море с фашистами. Почти каждый день SOS слышал. Даже был SOS с одной английской шлюпки, оборудованной передатчиком. Это было ужасно. Буквально 40 -50 миль до нее, мы могли бы часа через четыре, несмотря на шторм поднажали бы, подойти, спасти их, но не имели права. Мы в тот же момент получили новый курс. Мы все время, каждый день от американских и английских станций получали рекомендованные курсы для обхода опасных мест. Вот так... Вот таким образом... Торговые суда, услышав SOS, обязаны были обходить то место. Туда должны были спешить военные корабли. На SOS. Чтобы найти подлодку и уничтожить ее, а если удастся, спасти терпящих бедствие.

А в Тихом океане ведь нейтралитет был с Японией у нас. Мы шли, они нас не касались Они шли, мы их не касались. Казалось, так должно было быть...)

.. Старший офицер Ято потребовал грузовые, судовые документы, «Судовую роль». Проверив документы, подробно интересовался, откуда идем. Стали производить досмотр судна. Четыре солдата и два унтер-офицера спустились в трюмы, в каждом подробно, с электрофонарями осмотрели груз. Осмотрены машинное отделение, угольные ямы и кубрик, где живет команда.