Техника - молодёжи 1987-06, страница 23

к 70-летию великого октября: наша анкета

лективном интеллекте роль своеобразного нейрона.

Сегодня мысль о подобном направлении научных исследований может показаться фантастикой, но мы же договорились заглянуть в будущее...

* Моя профессия достаточно уникальна, ведь большими системами занимаются пока очень немногие. Поэтому трудно говорить о каких-то специфических чертах характера, имеющих профессиональное значение.

Думаю, впрочем, эти особенности характера присущи любому исследователю, занятия которого охватывают достаточно широкий круг вопросов. Прежде всего это — умение в очень большом числе фактов, с которыми постоянно сталкиваешься, разглядеть все то интересное, что в данный момент может иметь отношение к твоей работе.

Надо воспитывать в себе умение быстро адаптироваться к новым проблемам, надо уметь перестраиваться. Сегодня ты занимаешься океаном, завтра — атмосферой, послезавтра — экономикой... Не надо думать, что во всех вопросах можно разбираться одинаково глубоко. Время ученых-универсалов прошло. Наука стала занятием коллективным. Ученому, особенно молодому, нужно уметь быстро адаптироваться к чужой терминологии, к чужой манере думать. А вот это требует очень широкого образования и, конечно, определенных способностей. У исследователя создается представление о широчайшем спектре научных проблем. Он видит их во взаимосвязи, но при этом у него сохраняется его собственный профессионализм — умение суммировать разные знания в единое целое.

* Это опасение я считаю совершенно неосновательным. Скорее наоборот: компьютеризация снимает с нас тяжесть рутинной работы, оставляет нам больше времени на творческое самовыражение.

Лично мне, во всяком случае, компьютеризация помогла. Я однажды подумал, как бы сложилась моя научная судьба, не появись ЭВМ? Наверное, продолжал бы заниматься приложениями чистой математики, решая те гидродинамические и другие физические задачи, которым были посвящены мои исследования конца 40-х и начала 50-х годов. То есть работал бы в очень узких и конкретных областях науки.

Благодаря компьютеру я занялся глобальными проблемами, которые в принципе недоступны традиционным научным методам. Повторюсь: только достижения современной вычислительной техники делают возможным объединения формально-математических методов с той манерой мышления, которая присуща людям гуманитарного труда. Это «великое объединение» и явится, по-видимому, реализацией того прогноза, который К. Маркс сделал более века назад, предсказывая, что естествознание и наука о человеке сольются в одну науку.

* Это очень трудный вопрос. Потому что на самом деле речь идет о подборе

молодежи, способной заниматься проблемами передовой науки. Эта тема требует специальной большой статьи, размышления, большой дискуссии. Могу говорить только о собственном опыте.

С 1955 года я тесно связан с Московским физико-техническим институтом: был профессором, заведующим кафедрой, деканом факультета МФТИ. Думаю, что система подготовки, которая там постоянно формировалась, сейчас лучшая в стране. Если студент способный, если ему по-настоящему интересно вникать в новое и он не лентяй —может просидеть за письменным столом или пробыть в лаборатории достаточно много времени, то система обучения сама, так сказать, автоматически, сделает из нега, то, что нужно.

Разумеется, здесь очень важна личность учителя. Мне пришлось в студенческие годы учиться у математика, профессора Дмитрия Евгеньевича Меньшова. Будучи широкоэрудированным образованным человеком, он заставлял нас читать литературу на любых языках. Я помню, по его заданию, мне однажды пришлось делать реферат работы, опубликованной на испанском языке! И хотя, окончив университет, я больше никогда не занимался теми разделами математики, которым учился у Меньшова, но привитая им привычка работать с разнообразной математической литературой сыграла очень большую роль в моей жизни.

И еще об одном уроке, который я усвоил у своих учителей. У новичка, который сталкивается с новой задачей, возникает, как правило, желание сначала подсмотреть, «заглянув в конец учебника», ответ; как такие задачи решали раньше. Но, следуя советам своих наставников, я всячески борюсь с этим желанием. Прежде чем читать написанное предшественниками, идти по их стопам, стараюсь сам понять «изюминку» этой задачи. Хочу выделить ее трудности: почему она у меня не получается? И вот если я понимаю почему, тогда только начинаю читать литературу. Обычно говорят: изучите сначала то, что сделано до вас, а то будете «открывать Америку». Но «открыть Америку», по-моему, менее страшно, чем попасть под гипноз трафаретного мышления.

Процесс преодоления трудностей каждого ученого индивидуален. Я рассказал о том, как я это делал, что, конечно же, не является правилом.

* Думаю, что самое важное завоевание человеческой мысли XX века — это учение о ноосфере В. И. Вернадского. Оно утверждает, что естественным продолжением развития биосферы Земли, как космического тела, будет такой этап, когда человек, чтобы выжить, обязан будет взять на себя ответственность за дальнейшее развитие планеты. Говоря о ноосфере, Вернадский, вероятно, и не предполагал, что человеческая цивилизация столь быстро станет основным фактором эволюции планеты. От того, как мы распорядимся своим могущест

вом, зависит человеческая жизнь вообще.

В развитии учения Вернадского в последние десятилетия возникло новое понимание того, как происходят процессы самоорганизации материи, в частности, как в сложных упорядоченных системах может возникать хаос и, наоборот, как из хаоса рождаются сами эти системы...

Что касается моей специальности — информатики, то основные успехи здесь связаны с развитием методов математического моделирования сложных процессов. Сегодня мы стоим на пороге того времени, когда наука становится способной оберегать людей от многих опасностей, возникающих от неумелого использования результатов научно-технического прогресса.

Так, например, за последние годы в Вычислительном центре АН СССР силами нескольких специалистов была разработана компьютерная модель биосферы. С ее помощью изучаются возможные последствия ядерной войны, процессы загрязнения океанов, увеличения концентрации углекислоты в атмосфере и т. п. явления планетарного масштаба.

* Думаю, что одна из первых задач ученых, ведущих борьбу за мир,— это задача просветительства. Люди должны знать, что их ожидает в случае ядерной войны. И не только отдельные ученые, не только политические деятели, а все 4 млрд. жителей Земли. Сегодня мы уже знаем, что пережить ядерный конфликт не дано будет никому, где бы ни находился человек,— даже в Антарктиде! Сегодня это знают ученые, а завтра, повторяю, должны будут знать все. В этом я вижу главную ответственность ученых за судьбы мира.

* В последние годы мне приходилось участвовать в целом ряде встреч с иностранными учеными. Как ни важны были решения и документы, которые мы совместно принимали, главное в нашем сотрудничестве, на мой взгляд, еще впереди. А именно: нужно от совместных деклараций переходить к совместным исследованиям.

Считаю, что уровень нынешних международных научных контактов совершенно не соответствует задачам, которые стоят перед человечеством. Нам предстоит преодолеть еще много трудных рубежей. Мир един. Знания едины. А следовательно, и работать мы, ученые Земли, должны вместе.

В эпоху ноосферы наука должна быть общим достоянием всех людей. И преодоление языковых, социальных и т. п. барьеров — это важная задача в деле предотвращения ядерной и других войн.

Рассказывать о работах иностранных ученых мне, быть может, труднее, чем о чем-то другом. Но из того, что прочитал за последние годы, наиболее интересны мне были исследования биолога Манфре-да Эйгена (ФРГ) по эволюции биологических макромолекул (часть его книг переведена на русский язык) и также работы бельгийского физикохимика лауреата Нобелевской премии Ильи Приго-жина по термодинамике неравновесных процессов.

21