Техника - молодёжи 1987-07, страница 9

11.25

12.20

16.15

19.25

20.05

3.5S

Ч.2.5 12.00

1Ч.Ч 6

/6.20 А ВАНКУВЕР

дувные прорезиненные мешки (они удержали бы самолет на плаву после приводнения). На Щелковском аэродроме соорудили четырехкилометровую взлетную полосу с уклоном, чтобы сократить разбег перегруженной машины. Третьего августа 1935 года с нее взлетел новый экземпляр РД-25. Вместо заболевшего Громова машину вел Герой Советского Союза С. Леваневский, вторым пилотом был испытатель Г. Байдуков, штурманом — В. Левченко. Но над Беринговым морем в кабину стало поступать масло (его просто перебрали при заправке), и полет прервали. Леваневский забраковал одномоторный РД-25. Был сформирован новый экипаж. Командиром стал Чкалов, мастер ювелирного пилотажа, человек смелый и решительный, вторым пилотом — Г. Байдуков, а штурманом — видный аэронавигатор А. Беляков.

Почти год экипаж осваивал самолет, прежде чем доложил правительству, что готов лететь в США. Однако летчикам предложили получше познакомиться с Арктикой, и в июле 1936 года Чкалов провел новенький краснокрылый АНТ-25 над Ледовитым океаном и, оставив за хвостом 9374 км, приземлился на острове Удд в проливе Невельского. За этот подвиг летчикам присвоили звание Героев Советского Союза.

И вот РД-25 завели на щелковскую «горку», загрузили полярным имуществом, полуторамесячным запасом продовольствия (приказ Кремля был четок — при любой неисправности идти на вынужденную, зря не рисковать). Около полуночи 17 июня 1937 года летчики получили трехсуточный прогноз погоды, в том числе сводку со станции «Северный полюс», и в 1 ч 06 мин Чкалов мастерски поднял тяжелый (11,5 т!) самолет в воздух и начал медленно набирать высоту.

Через 8 ч, когда впереди показались облака, за штурвал сел Байдуков («Слепой полет — моя специальность в перелетах»,— говаривал он). Баренцево море пересекли на высоте 2500 м в облаках, а когда появились признаки обледенения, забрались на 4500 м, чтобы солнце растопило лед. Здесь дышать стало труднее, пришлось воспользоваться баллонами с восьмичасовым запасом кислорода.

После Земли Франца-Иосифа самолет словно завис над сплошной серой пеленой. Около 21 ч подошли к полюсу. В кабине было тихо: Чкалов спал после многочасовой вахты, Беляков возился с радиостанцией. Вел машину Байдуков,

временами вдыхая кислород и поглядывая вниз. «С высоты 4150 м мы оглядывали гигантские ледяные пустыни, испещренные трещинами различных направлений,— вспоминал он,— компасы стали более чувствительными и при небольшом крене сильно крутятся» — сказывалось влияние магнитного полюса. А внизу, на льдине, их ждали папанин-цы...

«Вскоре я ясно услышал шум самолетного мотора,— писал И. Папанин.— «Самолет!» — закричал я и выскочил из камбуза. Но самолета не было видно, его закрывала сильная облачность. Гул мотора становится все тише. Над Северным полюсом снова наступил покой...»

В 9 ч 40 мин на пути РД появился новый циклон. Обойти его не удалось, пробивать опасно, можно обледенеть, и Байдуков поднимается до 5700 м. И вдруг... из передней части мотора что-то брызнуло, лобовое стекло облепил лед, и Байдукову пришлось, высунув руку в окно, рубить его ножом. Год спустя Чкалов рассказывал землякам: «Пароотводная труба для радиатора замерзла. Смотрим в бачок, а воды в нем нет. Вылили в бачок чай, кофе, какао и другие жидкости. Вся эта смесь и пошла в радиатор. На этой смеси и долетели...»

Только справились, как впереди появилась стена облаков, достигавшая 6500 м. Перевалить ее все еще тяжелый РД не мог, пришлось идти напролом, в слепой полет. Зато остров Бенкса порадовал чистым небом, и Чкалов снизился до 3000 м. Дышать стало легко, летчики перекусили, отогревая промерзшие насквозь апельсины и яблоки на трубах отопления.

Внизу блеснуло Большое Медвежье озеро, а за ним появились горы. Беляков предупредил, что их вершины превышают 3000 м, поэтому снижаться не стоит. Но как быть, если слева очередной циклон? Вновь за штурвал усаживается Байдуков. «Я не раздумываю, а сворачиваю резко вправо и иду вдоль циклона в направлении Тихого океана. Над океаном в крайнем случае могу нырнуть до самой воды и наверняка найду в это время плюсовые температуры, спасающие от обледенения. А остальное не страшно»,

19 июня, 21 ч, самолет летит на юго-запад на высоте 5500—6000 м. За бортом — минус 20°С, в кабине холодно, баллоны с кислородом пусты. Чувствуется кислородное голодание — у летчиков темнеет в глазах, ощущается слабость, пульс доходит до 140 ударов в

минуту. Беляков видит, как смертельно бледный Чкалов смахивает кровь, сочащуюся из носа. Но спускаться нельзя, там горы.

Лишь утром 20 июня РД-25 выскочил к Тихому океану и пошел вдоль побережья на юг, снизившись до 3000 м. В полдень показались города, летчики, посоветовавшись, решили развернуться и идти к Портленду, где был военный аэродром. Впрочем, заметив близ Ванкувера летное поле, Чкалов решил не рисковать (топливо было на исходе) и пошел на посадку.

Шел дождь. К самолету со всех сторон бежали люди. Чкалов и Байдуков выбрались на крыло, осмотрелись, спрыгнули наземь. Позвали Белякова, но тот, по своему обыкновению, методично приводил в порядок карты. Все! Позади 63 ч в воздухе и 10 тыс. пройденных километров. Мировой рекорд беспосадочного полета по прямой — наш!

Потом были торжественные встречи в американских городах, прием у президента США Ф. Рузвельта, торжественная яркая встреча героев на Родине.

Как же расценили бросок через полюс за рубежом? Адмирал Р. Бэрд, летавший в Арктике еще в конце 20-х годов, писал: «Это великолепное свидетельство замечательного прогресса, которого добилась Россия в отношении технического состояния авиации и обучения летного состава». Таким было мнение профессионала. А вот как расценила перелет прогрессивная печать Америки:

«Через Северный полюс к нам прибыло осязаемое доказательство существования нового, социалистического общества. Двадцать лет прошло с момента победы в 1917 году. Эти двадцать лет были наполнены ложной информацией об СССР. Но сейчас пробита брешь. Полет через Северный полюс, осуществленный сынами рабочего класса, вызывает новый рой мыслей в умах миллионов американцев...»

...Зарубежные обозреватели еще обсуждали все детали трансарктического перелета, а с щелковской «горки» взлетел другой РД-25. Вел его Громов, вторым пилотом у него был мастер слепого полета А. Юмашев, штурманом — А. Данилин, заслуживший у летчиков прозвище «профессор». Громов вел машину строго по графику, памятуя наказ начальника ВВС Я. Алксниса: «Вперед и только по прямой!» Через 62 ч 17 мин РД-25 приземлился в американском городке Сан-Джасинто, преодолев 10 148 км!

7