Техника - молодёжи 1988-06, страница 15

пшгаилп млн m niimiui un in шл. Ik 106, lOt. PtU&U4 IqL IB, 1Ш

ипииня.пш.яишяж,

hlMMJM.Il.il

, w

ность. Американцы, ну... не очень стремятся получать наши авторские свидетельства. Они патентуют изделия, правда, в небольших количествах. Но этот процесс стал меняться, особенно после того, как в США поняли, что наши разработки по ряду направлений активно выходят вперед.

У нас в стране, как известно, нет закона об изобретательстве. Это, конечно, звучит странно и печально. Но работа над ним ведется. И если хороший закон будет принят, он станет колоссальным рычагом. Дело, конечно, не только в самом законе. Со своей интеллектуальной продукцией, изобретениями, нововведениями любого рода наша страна станет выступать на равных на международной арене.

Но плюс ко всему — и это мне кажется не менее важным на современном этапе — мученик-изобретатель будет признан. Ведь он чаще всего держится на своей инициативе, самоотверженности и даже жертвенности. Я не говорю о признанном меньшинстве. У него более или менее спокойно с внедрением. Но ведь среди непризнанных очень много инициаторов действительно нового, что может быть моментально внедрено. С внедрением у нас, конечно, проблема... И в Конституцию введена статья о том, что государство отвечает за внедрение изобретений... Но пока, к сожалению, порой десятки лет пробивает свои идеи человек...

Кстати, Рейган несколько раз выступал с предложениями по защите интересов изобретателей своей страны, в том числе по интегральным схемам. Не из чувства альтруизма, конечно, а из понимания роли изобретательской деятельности для экономики.

Между прочим, по инициативе советских представителей в программу ВОИС внесено предложение о том, чтобы организовать в СССР семинар или совещание, связанное с созданием совместных предприятий. Ведь проблемы использования на таких предприятиях патентов пока «белое пятно». На таком семинаре могут быть сняты возможные опасения, оговорена защита прав как зарубежных авторов и фирм, так и наших авторов и предприятий.

— То есть сплетаются воедино вопросы международной экономики и международного права?

— Абсолютно верно. Должен сказать, что в СССР практически нет опыта судебного рассмотрения дел по патентам. Поэтому, я глубоко убежден, уже в ближайшее время должны быть приняты меры по подготовке судей, адвокатов — знатоков международного патентного права. Вот, например, в Китае года три назад приняли закон, широко открывший двери для иностранных заявителей. И фирмы, получив юридическое обоснование, смело пошли туда. Китай проводит очень большую работу по обучению судей, по анализу патентной информации. Пытается быстрее наверстать упущенное.

Но все же в ряде стран законы пока несопоставимы. И поэтому международной организации предстоит большой тернистый путь. Он виден. Нужна нормализация законов, ибо от этого выиграют все.

— А как построена работа самой ВОИС?

— Существующие методы, по-моему, уникальны. Я приведу несколько примеров, которые неплохо было бы применить в ведомствах нашей страны.

Если есть средства, можно запатентовать даже такие идеи, как «парашют» для пожарника с ботинками-амортизаторами, средство против высиживания яиц, световой сигнал для кошки, соблазнительную блесну или комбайн из щетки, фляги и Стакана.

Справа: последняя страница «Парижского соглашения»— первого международного акта по защите прав изобретателей (1883 г.).

Каждое утро, в восемь часов, собирается 40—50 ведущих сотрудников на своеобразную летучку. Генеральный директор Арпад Богш или я, как его заместитель, ведем ее, рассматриваем наиболее важные письма и документы, полученные накануне и представляющие общий интерес. Тут же определяются сроки исполнения.

В конце работы каждый, включая генерального директора, как мы говорим, «пишет дни» — я нажимаю кнопку диктофона и перечисляю все основное, что сделал за восемь часов работы. И мои подчиненные «пишут дни». Секретарь все это обобщает, и на следующий день каждый сотрудник таким образом может прочитать, что сделал за день КАЖДЫЙ, начиная от генерального директора. Таким образом, выработана эффективная форма гласной информации и гласного контроля. Соврать, приписать себе несделанную работу в таких условиях просто невозможно.

Каждые три месяца собирается «верхушка» — десять человек — и обсуждает каждый пункт программы. Если кто-либо не выполняет дважды какое-либо дело в срок, оно передается другому с самыми неприятными выводами для нерадивого.

Дисциплина четкая. Кроме генерального директора и его заместителей, все «на табеле». Время работы скользящее, но есть два условия. Первое — каждый обязан отработать восемь часов в день. И второе — дважды в день, в определенные часы, что бы ни стряслось, все обязаны быть на рабочих местах. Из любого пункта земного шара в эти часы, так называемый кортайм, можно позвонить в Женеву и быть уверенным, что нужный человек на месте.

Работает в организации 300 человек, причем двести — обслуживающий персонал. Специалистам платят, как говорят, за мозги. Вот и создается максимум условий для полной отдачи интеллекта сотрудников. Я не отвлекаюсь даже на вызов по компьютеру справочных материалов. Это дело секретаря.

Такая система позволяет работать исключительно качественно и эффективно.

Вел беседу С. СЛАВИН

La priMnte СмчаИсм ип пЯИ. М laa nrtiSctfioM ■■ им «cbufftt 4 Рапа, 4мм W Ш £ш* ■■ ■■ рЫ игё.

Enhidefwii, L ГмгГш^ж* чf* {' •»*

lij»i« в*- ^ •»■»" «пЛл .

•?«:. л L г, »«з /.

(М С*/-7

ж:

t