Техника - молодёжи 1988-07, страница 47

roe — 1974-й! Наука за эти годы ушла далеко вперед. Тот, кто издал свою книгу в 1984 году, должен был соотнести ее сведения с развитием соответствующей отрасли науки!

Но речь у нас идет не только о науке. О человеке. Советском человеке. И журналист должен так отрабатывать материал, так компоновать факты и подбирать аргументы, чтобы не наносить ущерб чести и достоинству своего героя. Для этого нужно досконально знать, чем человек живет сегодня, чем дышит. Мы все меняемся. Так почему же четверть века спустя нужно ворошить старое и охаивать женщину, которая всей своей последующей жизнью, по существу, исправила свои ошибки? Почему Стрелков считает возможным ту, давнюю, вчерашнюю ошибку — она ведь не отрицает в исковом заявлении! — брать за основу новой статьи и на этом фундаменте старых заблуждений порочить сегодняшнюю Кулагину, называя ее аферисткой, мошенницей, шарлатанкой, десятилетиями водящей за нос ученых? Дело доходило до курьезов. Однажды американский профессор, посетивший ее, как положено, с сопровождающим лицом, спросил через переводчика: «Вы участвуете в научных экспериментах?» Нинель Сергеевна отвечает: «Нет, не участвую. Иногда разве продемонстрирую что-нибудь».— «Ну а печатается какая-нибудь информация об этих ваших опытах?» — интересуется гость. «Я ничего об этом не знаю»,— говорит она. «Ну как же, Нинель Сергеевна,— хитро прищуривается вдруг заокеанский профессор и вытаскивает из портфеля какие-то книжки в сереньких обложках.— Смотрите, вот тут и графика ваших полей, и сердечные пульсации излучений — видите?»

(Смех, оживление в зале.)

Какой стыд мы должны испытывать, товарищи судьи! Ученые не без воздействия стрелковых боятся публиковать результаты своих исследований в центральной печати. А в результате получается, что ученые мира следят за происходящим в нашей передовой науке по монографиям, стыдливо издаваемым чуть ли не на ксероксах в Таганроге или Калинине.

Одна из статей Стрелкова называется «От мистицизма к преступлению»... О том, что мистицизма не было, говорили перед вами академики, ученые с мировыми именами. Вспомните свидетельства Гуляева и Кобзарева. Можно ли, грубо говоря, дурить их магнитом, нитками и прочим?.. Это вызывает улыбку. Теперь о преступлении. Вы хорошо знаете советские законы. Почему в нашей трудовой книжке не записывают нарушения? Чтобы человеку не напоминать о его прошлых проступках. Почему спустя три года после отбытия наказания о человеке пишут «не судим»? Чтобы человеку не тыкать его прошлым.

Я вам скажу откровенно, товарищи судьи: все то ужасное, что произошло с Кулагиной в 1963 году, случилось с нею в болезненном состоянии. Она доверчи

вый, отзывчивыи человек, который очень охотно идет навстречу другим людям, всегда готова помочь сердечным словом, участием. Вот на этой почве случился у нее, можно сказать, заскок...

Дело ее вел следователь Никитин, он пришел к выводу, что действия моей доверительницы носили чисто формальный характер: она брала деньги у одних и отдавала их другим. Иногда покупала вещь за 100 рублей, а продавала за 10. Короче, находилась в болезненном состоянии, не отдавала отчет в своих действиях. Когда поняла, что вконец запуталась, обратилась к мужу: помоги. «Пошли в милицию»,— сказал он... Оттуда дело передали в прокуратуру, там возбудили уголовное дело.

Но вернемся опять к статье, в которой говорится о неоднократном подстрекательстве к даче взятки, якобы имевшем место со стороны моей доверительницы. Во вступительном слове я уже упоминал, что Стрелков выудил из «шапки» приговора те сведения, которые Кулагину компрометировали, и откинул результативную часть, где неоднократное подстрекательство к даче взятки было отвергнуто судом.

Положение усугубляется, когда читатель узнает, что Кулагина была якобы осуждена дважды — первый раз во Владивостоке, второй — в Ленинграде. Он вправе после этого спросить: чего же дальше-то носиться с этим рецидивистом? И неважно, что сам термин не употреблен — разные города, разные суды. Дважды судим, значит — рецидивист...

«Во время одного из экспериментов,— читаем дальше,— комиссия обнаружила магнит, прикрепленный к телу Кулагиной...» О магните я уже говорил, ничего, кроме улыбок, он не может вызвать у академика Кобзарева и других серьезных ученых. Но я хочу рассказать об истории возникновения этого феномена — она должна быть предельно ясна.

...После очередной операции на кишечнике — пятой по счету! — медики объявили моей доверительнице, что из-за спаек в желудочной области, развивавшихся после тяжелого ранения, они не имеют права ее резать. Все в рубцах... В качестве альтернативной меры Кулагиной предложили пойти к доктору Беляеву, который в неврологическом диспансере занимался аутотренингом. Во время сеанса, на котором, помимо Кулагиной, еще 10 пациентов с аналогичными заболеваниями делали сами себе соответствующие внушения, Нинель Сергеевна вдруг почувствовала сильнейшее жжение в области желудка и застонала.

«Ну-ка покажите»,— подошел Беляев. Вся кожа на ее животе пылала, будто только что приложили горячий металл. «Ожог первой степени»,— изумленно констатировал он. Пригласил кандидата медицинских наук Файнберга, а уже тот показал ее известному ленинградскому профессору Васильеву. Он и стал проводить с Кулагиной первые эксперименты.

С Н. С. КУЛАГИНОЙ беседует президент Междунеродной ассоциации психотрони-ки Зденек РАДЕК /ЧССР/

Но есть, к сожалению, у нас и шель-мовщики от науки. Особенно много их развелось в годы застоя. Это люди, которые могли выполнить любой «заказ»... Как-то раз в квартиру Кулагиной ворвались безо всякого предупреждения двое: «Мы хотим, чтобы вы показали нам свои опыты». Тут же, не отходя от стола, состряпали акт, как потом выяснилось, о том, что все опыты происходили не без помощи где-то подвешенного магнита... После этого, кстати, последовало приглашение в соответствующие органы, было возбуждено уголовное дело. Так вокруг моей доверительницы был раздут не столько научный, сколько правовой ажиотаж. Цель — превратить ее в настоящую, закоренелую мошенницу. И эту тенденцию продолжает Стрелков. Какую информацию он позаимствовал из статьи научного обозревателя «Известий» Б. Коновалова «Экстрасенс глазами физика»? Об объективности работ академиков Кобзарева и Гуляева? Нет. Он не хочет, чтобы читатель после его статьи познакомился с серьезной публикацией.

Заканчиваю, товарищи судьи. Прошу удовлетворить иск моей доверительницы, потребовав от журнала «Человек и закон» публичного извинения за публикацию статей, порочащих ее честь и достоинство.

Судья. Слово соответчику.

Из выступления соответчика Стрелкова В. С.

Соответчик. Товарищи судьи, ошибка, которая прошла в журнале,— истец и сама признает, что это ошибка! — была допущена отнюдь не с каки-ми-то двойными, специально порочащими истца целями. Мне было абсолютно все равно, какой год издания книги Львова — 1974-й или 1984-й! Важно другое. В статье я привел конкретные, не опровергнутые по суду факты. Они проверены несколько раз и доказывают нечистоплотность поведения Кулагиной.

В суде выступило много свидетелей, которые дали самые положительные,

45