Техника - молодёжи 1988-12, страница 42

ч

В прошлом году, как мы уже сообщали, в Москве проходила международная конференция писателей-фантастов. Участвовавший в ее работе известный польский писатель Конрад Фиалковский передал нам текст, скажем прямо, не очень обычный. Это был вовсе не НФ-рассказ, на что мы рассчитывали, а научная статья, причем написана она была вовсе не по основной специальности К. Фиалковского (кибернетика). Статья, опубликованная в солидном научном журнале, была посвящена проблемам... антропологии.

К сожалению, мы лишены возможности ознакомить читателей «ТМ» с оригиналом этой работы: статья написана сугубо научным языком и изобилует ссылками на малодоступные источники. Предлагаем вашему вниманию эссе научного обозревателя журнала «Фантастика» Мацея Иловец-кого, в котором гипотеза польского фантаста излагается вполне популярно, а также дается обзор существующих воззрений на затронутую проблему.

Трусцой к разуму

Мацей Иловецкий (ПНР)

Наиболее сложная система, какую мы знаем в природе,— это наш собственный мозг. Возможно, где-нибудь во Вселенной есть системы и посложнее, однако нам о таковых неизвестно. Оставим в стороне часто обсуждаемую проблему, способен ли в принципе человек создать устройство (скажем, компьютер) более могущественное, чем он сам. На данный момент первое место по интеллекту занимает наш мозг, сложившийся в результате биологической эволюции. Как ни парадоксально, человек, добыв массу сведений об окружающем мире, о самом себе знает явно недостаточно. Хотя работе мозга посвящены многочисленные толстые книги, сущность его деятельности окутана тайной: мы до сих пор не знаем, что такое сознание, мышление, интуиция. Возникает еще одна философская проблема: может ли мозг полностью себя познать и понять?

Любители математики вспомнят теорему Курта Геделя: существуют формальные системы, истинность или ложность которых в рамках их самих доказать нельзя — чтобы это сделать, необходимо воспользоваться системой более высокого порядка. Нам, правда, неведомо, настолько ли природа (мозг в том числе) «математична», чтобы подчиняться подобным законам.

Так что оставим эту исключительно трудную проблему и займемся другой, не менее интересной.

Антропологи и биологи уже давно убедились, что потенциальные возможности нашего мозга значительно превышают физиологические потребности человека. Кто-нибудь возразит: люди, мол, давно уже вышли за круг чисто биологических потребностей, и мозг теперь трудится на ниве культуры, цивилизации и науки. Именно к такому труду он, дескать, и приспособлен. Однако человеческий мозг достиг современного уровня сложности задолго до того, как возникли культура и цивилизация. Развитие мозга первых гоминидов происходило гораздо быстрее, чем того требовало селекционное давление среды. Получается, будто эволюция заранее предвидела будущие потребности вида Гомо сапиенс и наделила его представителей орудием, потенциальные возможности которого должны раскрыться «потом». Мозг обезьяночеловека был «слишком хорош», столь сложное орудие «на вырост» совершенно ему не требовалось! А ведь эволюция не создает ничего ненужного, такого, что не было бы четко увязано с природными условиями и потребностями самого организма.

Приведу мнение видного польского антрополога Тадеуша Белиц-кого: эволюция мозга гоминидов «была одним из самых быстрых процессов в истории позвоночных,

быть может, вообще в истории животного мира». Процесс этот начался при переходе от плиоцена — последней эпохи третичного периода к плейстоцену — первой эпохе четвертичного, то есть 2—3 млн. лет назад. С тех пор мозг гоминидов увеличился троекратно, что само по себе загадочно. Но, как будто тайн слишком мало, возникла еще одна: около 100 тыс. лет назад стремительный рост мозга внезапно прекратился, а чтобы было еще удивительней, примерно 15 тыс. лет назад он начал даже несколько уменьшаться! А 15 тыс. лет — это, как известно, приблизительный возраст цивилизации.

Мы вновь возвращаемся к тому, с чего начали: на протяжении сотен тысячелетий нашим предкам вполне хватило бы значительно меньшего мозга, менее разумного, наделенного меньшим потенциалом. Но уже к концу палеолита, а скорее всего гораздо раньше, тогдашний первобытный человек ничем не отличался по своим интеллектуальным возможностям от современного. Еще раз приведу мнение профессора Белицкого: «Конечный результат эволюции гоминид, разум современного человека (достигнутый уже в позднем палеолите.— М. И.) значительно превосходит требования примитивного, собирательско-охотничьего образа жизни и примитивной общественной организации, сопутствовавших гоминидам почти на протяжении всего плейстоцена; в данном случае следствие представляется совершенно несоразмерным причине».

Вопрос, таким образом, звучит просто: зачем предкам человека понадобился столь развитый мозг? Мы, кстати, до сих пор не используем всех его возможностей. Это очередная тайна: примерно 90% мозга как бы дремлет... Трудно вообразить, какими бы мы были, какой стала бы наша цивилизация, научись мы задействовать этот неслыханный интеллектуальный потенциал. Инженер или специалист по компьютерам скажет, что человеческий мозг демонстрирует колоссальное резервирование — так на техническом языке называют включение в систему большего числа

40