Техника - молодёжи 1989-10, страница 51

кожие, высокорослые — древнее племя, лишь одним из колен которого были ангья, когда-то ушедшие через море на север — таковы были лиу, Повелители Суши, с незапамятных времен живущие здесь, на холмах предгорий, и на холмистых равнинах дальше к югу.

Сперва он подумал, что на иих действует его внешняя непохожесть, его темные волосы и светлая кожа; но ведь таким был и Яхаи, а Яхана они не боялись. Они вели себя с Яханом как с Повелителем, равным, что бывшего халланско-го раба ошеломляло и радовало. Однако с Рокаиноном они обращались как с Повелителем над Повелителями, как с кем-то, кому равных здесь нет

Обращались так с Рокаиноном все — за одним исключением. Повелительница Ганье, невестка и наследница старого властителя замка, овдовела за несколько месяцев до этого; ио всегда рядом с ней можно было видеть ее золотоволосого маленького сына. Роканнона застенчивый мальчик не боялся, более того, он тянулся к этому странному взрослому и расспрашивал того о горах, о странах иа севере и о море. Роканион терпеливо отвечал на его вопросы. Мать слушала, спокойная и ласковая, как лучи дневного светила; иногда поворачивала к Роканиону, улыбаясь, свое лицо — точно такое, как у женщины, когда-то, давным-давно, появившейся в музее.

В конце концов ои спросил у нее, что о нем думают в Замке Брейгна, и она ответила откровенно:

— Думают, что ты из богов.

Употребила она слово, которое ои впервые услышал в деревушке у замка Толен: педан.

— Это не так,— сказал ои строго.

У нее вырвался короткий смешок.

— Почему они так думают? — спросил он раздраженно.— Разве у лиу появляются боги с седыми волосами и искалеченными руками?

Лазерный луч с вертолета ударил в его правое запястье, и с тех пор он правой рукой почти не мог пользоваться.

— А почему бы им и не появляться такими? — сказала Гаиье, улыбаясь гордо, но ласково.— Однако тебя считают богом потому, что ты пришел с горы

Лишь через несколько мгновений понял он, что она имеет в виду.

— Скажи, Повелительница Гаиье, ты знаешь о .. хранителе родника?

На ее лицо набежала тень.

— Об этом народе мы знаем только из преданий. Очень Давно — с тех пор сменилось девять поколений властителей Брейгиы — Йоллт Большой поднялся туда, где высоко, и вернулся изменившимся Мы поняли, что ты встретился с ними. Самыми Древними.

— Как вы смогли это понять?

— Когда ты бредил, ты все время говорил о цене, о полученном даре и о цене, которую за него заплатил. Йоллт заплатил тоже... Ценой была твоя правая рука. Повелитель Скиталец? — с неожиданной робостью спросила она.

— Нет. Я бы отдал обе свои руки, чтобы спасти то, что я потерял.

Он встал и подошел к окну этой комнаты в башне, окну, из которого открывался вид на долины и холмы до самого моря. Высокий холм, на котором стоял замок Брейгна, огибала река, разливавшаяся дальше вширь между холмов более низких, ярко сверкающая, потом исчезавшая в туман ных далях, где лишь с трудом можно было разглядеть деревни, поля, башни замков и среди бушующих синих гроз и внезапно прорывающихся вниз лучей дневного светила снова блеск реки.

— Мест прекраснее я не видел,— сказал Роканнон, думая о том, что Могиену увидеть их так и не довелось.

— Для меня оии теперь не так прекр асиы, как были раньше.

— Почему, Повелительница Ганье?

— Из-за Чужих!

— Расскажи о иих, Повелительница.

— Они появились у нас в конце прошлой зимы; их много, они летают на больших воздушных лодках, и их оружие все сжигает Никто не знает, откуда они — о них не упоми

нается ии в одном предании. От реки Виари до моря оии теперь единственные хозяева. Они убили или прогнали из родных мест жителей восьми владений. Мы, живущие на этих холмах, теперь их пленники; мы не смеем даже пасти свои стада на старых пастбищах. Сперва мы попробовали воевать с Чужими. И мой муж, Гаихинг, был убит их сжигающим оружием.— Взгляд Ганье скользнул по обожженной, искалеченной руке Роканиона, на мгновенье оиа умолкла.— Они. . убили его еще во время первой оттепели, и он еще до сих пор не отмщен. Мы, Властители Суши, смирились и избегаем встреч с Чужими! И некому заставить их заплатить за смерть Ганхинга!

— Они заплатят за иее. Повелительница Ганье; заплатят сполна. Ты поняла, что я ие бог, но, надеюсь, не считаешь все-таки, что человек я вполне обычный?

— Нет, Повелитель,— отозвалась оиа.— Не считаю.

Дни проходили за днями, долгие дии лета длиною в год.

Белые склоны вершин над Брейгиой стали синими, зерно иа полях Брейгны созрело, было сжато, опять посеяно и уже созревало снова, когда однажды к концу дня во дворе, где в это время объезжали крылатых, Рокаинон подсел к Яхану.

— Я продолжу свой путь на юг, Яхан. Ты останешься здесь.

— Нет, Скиталец! Разреши и мне .

Яхан не договорил, вспомнив, быть может, окутанный туманом морской берег, где, увлеченный жаждой приключений, ои ослушался Могиеиа. Роканион, улыбнувшись дружелюбно, сказал:

— Одному мне будет легче. А вернусь, уверен, я скоро.

— Но ведь я поклялся быть твоим верным рабом, Скиталец. Очень прошу, разреши мне пойти с тобой.

— Когда утрачиваются имена, клятвы теряют силу. Ты поклялся служить Роканиоиу, и было это по ту сторону гор. По сю сторону гор нет рабов и нет человека, которого зовут Роканнои. Прошу тебя как друга, Яхан, не говори больше об этом ни со мной, ни вообще с кем бы то ни было, ио завтра перед рассветом оседлай мне халлаиского крылатого.

И на следующий день, еще до рассвета, Яхан, крепко держа поводья последнего оставшегося крылатого из Халлана, серого с полосами, стоял во дворе прилетов и ждал Роканнона. Этот крылатый появился в Брейгне через несколько дней после них, полуобмороженный, ослабевший от голода. Теперь ои снова стал гладким, и его снова переполняла энергия, ои то и дело грозно рычал и бил своим полосатым хвостом

— Твоя вторая кожа иа тебе, Скиталец? — спросил Яхан шепотом, затягивая ремни на бедрах Роканнона.— Говорят, Чужие стреляют огнем в каждого, кого завидят верхом на крылатом близ мест, где они живут.

— Оиа на мне.

— Но ты ие берешь с собой и одного меча?..

— Нет. Не беру. Слушай меня внимательно, Яхан: если я не вернусь, открой мою сумку — она лежит у меня в комнате. В сумке ты найдешь кусок ткани, на нем много черточек и кружочков и еще нарисована эта местность; если кто-нибудь из моего народа когда-нибудь здесь появится, отдай им все это, хорошо? Там же и ожерелье.— Лицо Роканнона потемнело, и ои отвернулся.— Его отдай Повелительнице Ганье, если я не вернусь и ие смогу отдать сам. Пожелай мне удачи.

— Пусть умрет твой враг, не оставив сыновей,— сквозь слезы сказал гневно Яхан и отпустил поводья.

Крылатый взмыл в бесцветное теплое небо летнего рассвета, развернулся, загребая крыльями как огромными веслами, и, поймав северный ветер, исчез за холмами. Яхаи стоял и смотрел. А из окна высокой башни вслед улетевшему смотрело темное лицо с нежными чертами, смотрело еще долго после того, как исчез из виду крылатый с седоком и в небе взошло дневное светило

Странным было путешествие к месту, которого Роканнои никогда до этого ие видел и, однако, представлял себе очень хорошо благодаря впечатлениям, поступившим в его сознание из сознаний нескольких сот людей. Хотя зрительных впечатлений не было, были осязательные ощущения, а также ощущения времени, места и движения. Часами в течение

50