Техника - молодёжи 1989-10, страница 49

На рассвете они отпустили коней охотиться, а сами начали спускаться пешком. Леса начинались много ииже, и, если бы до того как путешественники спустятся, погода испортилась. это могло бы обернуться для них бедой. Но не истекло и часа, как они увидели, что Яхану идти ие под силу: спуск был нетрудный, но холод и утомление взяли свое, идти Яхан был уже ие в состоянии, а повисать на выступах или за них цепляться, что иногда приходилось делать, и подавно Возможно, проведи Яхан еще хотя бы день в тепле гермети-гового костюма и в покое, силы к нему вернулись бы и ои смог бы продолжать путь, но для этого Могиену и Роканно-иу пришлось бы задержаться здесь еще иа одну ночь и провести ее без огня, крова и пищи. Мгновенно поняв это, Моги-ен предложил, чтобы Рокаинои остался вместе с Яханом иа освещенном лучами дневного светила и укрытом от ветра месте, между тем как сам он поищет спуск более легкий, где они с Рокаиноиом смогут вдвоем нести Яхан а вниз, или, если найти такой спуск не удастся, место, где Яхан будет укрыт от снега.

Вскоре после того, как Могиен ушел, Яхан, лежавший в полузабытье, попросил воды. Их фляжка была пуста. Ро-канион сказал, чтобы он лежал спокойно, а сам полез вверх по каменному склону к площадке в тени большого валуна, футах в пятидесяти над ними: на ней сверкал сиег. Подъем оказался труднее, чем он думал, и, вскарабкавшись наконец иа площадку, Роканион повалился, ловя ртом разреженный, пронизанный светом воздух; сердце его колотилось.

Потом он услышал шум и принял его сперва за пульсацию крови в собственных ушах; оказалось, однако, что это сов сем рядом, едва не задевая его руки, течет маленький ручеек. Вода, от которой шел пар, огибала затвердевший в тени нанос снега. Рокаинои приподнялся и сел. Начал искать глазами место, откуда течет вода, и увидел под нависающим иад площадкой выступом скалы темную дыру — пещеру. Лучше пещеры для них троих сейчас ничего быть не может, подсказал ему рассудок, но тут же появился темный панический страх. Роканнон оцепенел, охваченный ужасом, какого никогда до этого не испытывал.

Повсюду вокруг только серые камни, и на них сейчас падали негреющие лучи дневного светила. Дальних вершин ие видно было за соседними скалами, а уходящие на юг долины скрывала протянувшаяся над ними пелена облаков Ничего и никого не было иа этой серой крыше планеты, только он и темная пещера среди валунов.

Поднявшись иа ноги наконец, Роканнои перешагнул через ручеек, стал перед входом в пещеру и сказал существу, которое, ои чувствовал, дожидалось его, скрываясь во мраке-

— Я пришел.

Мрак шевельнулся, и во входе появился обитатель пещеры.

Он был, как «люди глины», похож на карлика и бледен, как фииа, ясноглаз и хрупок; как те и те, как ни те, ни другие. Волосы у него были белые. Голос его не был голосом, ибо звучал внутри сознания РокаНнона. а уши Роканиона в это время слышали только слабый свист ветра; и то, что говорилось, говорилось не словами. Однако Роканнону был задан вопрос, и вопрос этот был о том, какое у Роканноиа самое заветное желание.

За Рокаиноиа ответила безмолвно его непоколебимая во ля. «Я хочу идти дальше на юг, найти своего врага и уничтожить его».

Свистел ветер; лукаво посмеивался ручеек. Движениями медленными, но легкими обитатель пещеры посторонился, и Роканнои, пригнувшись, вошел в темноту, под свод.

Что дашь ты взамен того, что дал тебе я?

Что должен дать я, о Древний?

То, что тебе всего дороже и что ты меньше всего хотел бы дать.

У меня на этой планете ничего нет. Что могу я дать?

Какую-нибудь жизнь, какую-нибудь возможность; какой-нибудь взгляд, какую-нибудь надежду, какое-нибудь возвращение — нет нужды знать имя. Но ты выкрикнешь имя вслух, когда потеряешь то, что даешь. Ты даешь это по доброй воле?

Да, по доброй воле, о Древний.

Ветер, безмолвие. Наклонившись, Рокаинон вышел из темноты. Когда он выпрямился, в глаза ему ударил красный свет, над ало-серым морем облаков.

Яхан и Могиеи спали, прижавшись друг к другу, на уступе внизу — целая груда плащей и шкур, и, когда Рокаинои спустился к ним, они не пошевельнулись.

— Проснитесь,— сказал он негромко.

Яхан приподнялся и сел; его лицо в резком красном свете зари выглядело измученным и детским.

— Это ты, Скиталец! — воскликнул ои.— Мы думали... тебя нигде ие было видно... мы думали, ты упал вииз...

Могиеи тряхнул золотогривой головой, словно сбрасывая с себя сон, и, взглянув на Рокаиноиа, надолго задержал иа нем взгляд. А потом тихо сказал охрипшим вдруг голосом:

— С возвращением тебя, Повелитель Звезд, наш друг! Мы тебя дожидались.

— Я встретил... я разговаривал с...

Могиеи поднял руку, останавливая его.

— Ты вернулся; я радуюсь твоему возвращению. Мы продолжаем иаш путь на юг?

—• Конечно, продолжаем.

— Хорошо.

И Роканион почему-то не удивился, что Могиеи, который столько времени до этого был вожаком, теперь говорит с ним как менее знатный властитель с более знатным.

Могиен свистнул в свой беззвучный свисток, и они стали ждать и ждали долго, ио крылатые кони так и не появились. Путники покончили с последними остатками очень сытных сухарей фииа и возобновили спуск. Согревшийся в гермети-товом костюме, Яхан чувствовал себя лучше, и Роканнои настоял на том, чтобы он пока не снимал костюм Хотя молодому ольгьо, чтобы силы по-настоящему к нему вернулись, иужиы были пища и хороший отдых, продолжать путь он уже мог, а это было необходимо: красный рассвет предсказывал ухудшение погоды. Трудным спуск не был, ио был медленным и отнимал много сил. Поздним утром, взмыв из лесов далеко внизу, появился серый крылатый Могиеиа. Они навьючили на него седла, сбрую, меховые шкуры — все, что несли, и тот поднялся в воздух и стал летать то выше, то ниже, то на одном уровне с ними и время от времени (возможно, зовя своего полосатого товарища, все еще охотившегося или пировавшего в лесах) вопил пронзительно

Примерно в полдень они достигли очень трудного участка — огромного выхода гранита: перебраться через него они могли, только связав себя одной веревкой.

— Возможно, поднявшись иа крылатом, ты нашел бы для нас лучшую дорогу, чем эта,— сказал Могиену Роканион.— Как жаль, что второй до сих пор не прилетел!

Почему-то у него было чувство, что надо торопиться; ему хотелось поскорее покинуть этот голый серый склои горы и укрыться под деревьями.

— Второй был очень усталым, когда мы его отпустили,— отозвался Могиен,— и, может быть, ему до сих пор ие удалось ничего для себя поймать. Мой, когда мы летели через перевал, нагружен был меньше. Я посмотрю, что по ту сторону гранитного выступа. Может, перенести разом нас троих иа расстоянии нескольких полетов стрелы у моего крылатого хватит сил.

Могиеи свистнул, и серый с покорностью, до сих пор изумлявшей Роканиоиа в животном столь большом и столь плотоядном, сделал в воздухе круг и опустился около иих. Могиен одним движением вскочил на него, пронзительно крикнул, взмыл на ием в воздух, и по золотым волосам скользнул последний луч дневного светила, успевший прорваться сквозь утолщающиеся иа глазах нагромождения облаков.

По-прежнему дул пронизывающий, холодный ветер. Яхан съежился в каменной выемке, глаза его были закрыты. Роканнои сидел и смотрел в даль, на самом удаленном краю которой ои скорее угадывал, чем видел блеск моря. Он не разглядывал огромный туманный ландшафт, появлявшийся и исчезавший между проплывающих облаков, а смотрел в одну точку иа юго-юго-востоке. Закрыл глаза. Прислушался. . и услышал.

48