Техника - молодёжи 1989-12, страница 58

lb /1. Кларк. 2010: Uihucen-2

14. СБЛИЖЕНИЕ

—...Кажется, с делами все. Последние часы мне вспоминается одна картинка, которую я видел в детстве а ей было, наверное, лет сто пятьдесят. Я забыл, цветная она была или нет, зато отлично помню, как она называлась. «Последнее письмо домой». Не смейся — предки были почему-то сентиментальны.

Она изображала парусник в бурю — паруса сорваны, волны гуляют по палубе. Команда пытается спасти судно. А на переднем плане - юнга пишет письмо. Рядом бутылка, которая, он надеется, доставит письмо к земле.

Хотя я был тогда ребенком и картинка меня волновала, мне казалось, что ему бы надо не писать письма, а помогать остальным. Мог ли я думать, что когда-нибудь сам окажусь в положении этого юнги?

Разумеется, мое-то послание дойдет, а помочь экипажу «Леонова» я просто бессилен. Меня вежливо попросили не путаться под ногами, так что совесть моя чиста. Уже через пятнадцать минут мы прервем передачи, уберем антенны под теплозащитный экран и задраим иллюминаторы вот тебе еще одна аналогия с морем! Юпитер занимает все небо, но я не в силах описать это зрелище, да и ставни вот-вот закроются. Впрочем, камеры сделают все сами, и гораздо лучше меня.

До свиданья, мои дорогие, целую всех вас, особенно Криса. Когда вы услышите эту запись, для нас все закончится, так или иначе. Помните я хотел сделать как лучше. До свиданья.

Вынув кассету, Флойд поднялся в рубку и вручил запись Саше Ковалеву.

— Пожалуйста, передайте это, пока связь не прервалась.

Не беспокойтесь. Все каналы еще задействованы, и у нас минут десять, не меньше. Саша протянул руку. И если встретимся, то улыбнемся! А нет, так мы расстались хорошо.

Флойд прищурился:

Шекспир?

— Он самый! Брут и Кассий перед битвой. Еще увидимся.

Василий и Таня лишь на миг оторвались от дисплеев,

чтобы махнуть Флойду. и он вернулся к себе. С остальными он уже попрощался; ему оставалось ждать. Спальный мешок был укреплен на шнурах, готовый к возвращению гравитации.

— Антенны убраны, защитные экраны подняты, послышалось из динамика. Торможение через пять минут. Все идет нормально.

— Я бы так не сказал, пробормотал Флойд, забираясь в мешок.— «По программе» еще туда-сюда...

В этот момент в дверь постучали.

Кто там? по-русски спросил Флойд.

К его удивлению, это оказалась Женя.

— Можно? ее голос был смущенным, как у маленькой девочки.

Конечно. Но почему вы не у себя?

Уже задав вопрос, он понял его несуразность. Ответ был ясно написан на ее лице.

Однако ожидать такого поступка именно от нее было никак нельзя. Она всегда держалась с ним вежливо, но сухо. И единственная на «Леонове» называла его «доктор Флойд». А сейчас, в трудный момент, пришла искать у него поддержки...

— Женя, милая, заходите. сказал он.— Добро пожаловать. Извините за тесноту.

Она выдавила слабую улыбку, но ничего не ответила. И вдруг Флойд увидел, что она не просто нервничает, а смертельно испугана. Вот почему она пришла сюда. Ей не хотелось показывать соотечественникам свой страх.

Флойда теперь уже не так радовал ее приход. Но на нем лежала ответственность за другого человека, одинокого, заброшенного далеко от дома. И не должно иметь значения, что этот человек - привлекательная девушка вдвое моложе его. Однако ее близость его будоражила.

Вероятно, Женя заметила это, но никак не прореагиро

вала. Места в его мешке хватило для обоих. Что, если перегрузка превысит расчетную и крепления не выдержат? Их может убить...

Это была бы отнюдь не героическая смерть, но тревожиться не стоило: запас прочности у подвески, очевидно, имеется. Смех всегда убивает желание: их объятие было уже чисто платоническим. Флойд не знал, радоваться ли этому или огорчаться.

Но времени на раздумья не оставалось. Откуда-то издалека донесся слабый звук, подобный крику чьей-то потерянной души. Корабль едва ощутимо дрогнул, мешок просел, шнуры натянулись. После длительной невесомости сила тяжести возвращалась.

За несколько секунд слабый звук поднялся до рева. Перегрузка возрастала; стало трудно дышать. Да еще и Женя вцепилась в него, как в спасательный круг.

Он попытался отстраниться.

Все в порядке, Женя. «Цянь» сделал это. Мы тоже.

Выкрикивать успокаивающие слова было трудно, и Флойд не был уверен, что она слышит его в реве раскаленного газа. Однако она уже не держалась за него так отчаянно, и ему удалось сделать пару глубоких вдохов.

Что сказала бы Каролина, увидев его сейчас? Стоит ли посвящать ее в этот эпизод? Флойд не был уверен, что она поймет. Впрочем, земные проблемы не казались сейчас существенными...

Ни говорить, ни двигаться было уже невозможно. Но, привыкнув к своему весу, Флойд больше не ощущал неудобства — если не считать онемения в правой руке. Освободить ее удалось с трудом; Флойд почувствовал себя виноватым. Невольно вспомнилась фраза, приписываемая минимум десятку советских и американских космонавтов: «Трудности и прелести секса в космосе сильно преувеличены».

Интересно, каково сейчас остальным? Флойд вспомнил, что Чандра и Курно по-прежнему мирно спят. И если «Леонов» вспыхнет мгновенным метеором в небе Юпитера, они об этом никогда не узнают... Но стоит ли им завидовать?

Из динамика послышался голос Тани; слова терялись в грохоте, но тон ее был спокойный, будто ничего особенного не происходило. Флойд взглянул на часы и поразился: «Леонов» прошел уже половину тормозной гиперболы и находился сейчас в самой нижней точке траектории; глубже в атмосферу Юпитера проникали только невозвращаемые автоматические зонды.

— Полпути пройдено! крикнул он Жене. - Мы опять поднимаемся! — и вновь не понял, услышала ли она. Женя слабо улыбалась, но глаза ее были закрыты.

Корабль заметно потряхивало, как утлый челн в бурном море. «Вдруг что-нибудь не в порядке?» подумал Флойд. На миг в сознании возникло видение: стены вокруг раскаляются докрасна и медленно рушатся. Кошмарная сцена из полузабытого текста Эдгара По...

Но здесь будет не так. Если теплозащита не выдержит, корабль погибнет мгновенно, расплющившись о монолитную стену газа. Боли не будет; нервная система просто не успеет среагировать. Невелико утешение, но не стоит пренебрегать и им.

Тряска понемногу ослабевала. Таня сделала еще одно неразборчивое сообщение (надо будет ей об этом напомнить). Время, казалось, замедлило бег; вскоре Флойд перестал смотреть на часы, потому что не верил им. Цифры сменялись так медленно, будто «Леонов» попал в релятивистское замедление времени.

А потом случилась вещь еще более невероятная. Сначала это его позабавило, затем даже возмутило. Женя заснула — заснула рядом с ним. Впрочем, это была естественная реакция. Внезапно Флойд сам почувствовал опустошенность, какая бывает после близости с женщиной. Он с трудом удерживался, чтобы не заснуть.

Затем Флойд начал падать... падать... падать... и все закончилось. Корабль снова был в космосе, у себя дома.

А они с Женей уже никогда не будут столь близки, но на всю жизнь сохранят особую нежность, непонятную для других.

56