Техника - молодёжи 1990-06, страница 10

А что внутри?

Саркофаг просит убежища

В последнее время народные депутаты СССР неоднократно поднимали вопрос о зажиме ведомствами объективной информации о Чернобыльской катастрофе. А между тем уже почти четыре года за состоянием разрушенного реактора постоянно наблюдает Комплексная экспедиция Института атомной энергии имени И. В. Курчатова. На основании бесед с заместителем директора института академиком С. Т. Беляевым и заместителем начальника экспедиции доктором физико-математических наук А. А. Боровым киевский журналист Александр Сидоренко и написал эту статью. Ученые, по его словам, были предельно откровенны...

Саркофаг... До недавних пор это слово ассоциировалось в нашем сознании с гробницей, в которой покоится прах человека. Теперь так назвали сооружение, упрятавшее чудовищную язву научно-техниче-ского прогресса — разрушенный блок Чернобыльской АЭС. На языке строгих документов имя его — объект «Укрытие». Он возвысился над украинским Полесьем как печальный памятник событию, явившемуся водоразделом в развитии атомной энергетики.

Возвести какое-то укрытие над разрушенным блоком нужно было немедленно — он «дышал» тысячами рентген. Чтобы его замуровать, понадобились сотни тысяч тонн бетона, ставшего толстыми стенами мрачного сооружения высотой с 20-этажный дом. К ноябрю 1986 года над реактором возвели строительные конструкции, а над частью машинного зала — временную кровлю. (Нынешняя — над всем машзалом и над покосившейся деаэраторной этажеркой — появилась двумя годами позже). Залитые бетоном вертикальные вентиляционные шахты над бывшим центральным залом превратились в своеобразные опоры, на которые сперва положили балки, а сверху покрыли настилом из 1200-миллиметровых труб и металлических листов толщиной 5—б мм.

Взрывом подбросило крышку реактора (ее вес около 2 тыс. т), она приземлилась боком и сейчас стоит на ребре под углом. Нижняя же часть реактора опустилась метра на четыре Кое-где такие полуразрушенные конструкции удалось укрепить. Но внутри саркофага есть и практически неповрежденные помещения. А еще — там осталось ядерное топливо... Сколько его?

Оценками выброса из разрушенного реактора занимались многие специалисты не только Советского Союза, но и других стран. Результаты исследований не всегда совпадают. Это ведь не взвешивание эталонов на лабораторных весах. Принципиально существовало два способа получить ответ: либо регистрировать то, что выбрасывается, либо подсчитывать то, что упало.

Сделать первое — было очень трудно: над развалом и в непосредственной близости от него возникли огромные радиационные поля. Реактор забрасывался тысячами тонн материалов и фонтанировал неравномерно. В первые дни горя-

8