Техника - молодёжи 1990-06, страница 19

зику и термодинамику. Он — великолепный знаток литейного дела, технических процессов теплообмена. В чем же дело? Как объяснить эти не влезающие ни в какие стандарты теоретические воззрения? И вообще, допустимо ли по-простому, по укоренившейся в нашем многострадальном обществе традиции, наклеивать на разумных мыслящих людей этикетку «лжеученый», а на их произведения «лженаука»?

Итак, вернемся к опыту. Манипулировал А. И. Вейник круглой металлической рамкой с двумя перпендикулярными к ней «рожками», которые лежали на ладонях экспериментатора. Сигнал подавался мысленно, а его прием определялся предельно просто и зримо: падением рамки. Вот и все.

Орудовать рамкой оказалось не очень просто: то прижмешь ее пальцами слишком плотно, то вовсе перестаешь придерживать, и она тотчас опрокидывается. То ли она валится от того, что принят некий сигнал, то ли из-за моего неумения удержать ее в вертикальном положении?

Сам Альберт Иозефович управлялся с ней легко и непринужденно. Почему же я, тоже микрокосм, не ощущаю никаких загадочных сигналов? Отсутствует надлежащий дар?

Альберт Иозефович проверил мое энергетическое (то бишь хрональное?) биополе. Оно оказалось достаточно мощным. Хотя, откровенно говоря, и в этом случае измерение показалось мне

С книгами А. Вейника знакомы читатели разных стран мира.

Рамка в руках Альберта Вейника превращается в прибор для улавливания тончайших проявлений энергетических полей.

Ваш корреспондент безуспешно пытается повторить опыт Альберта Вейника.

2 «Техника — молодежи» № б

слишком субъективным. Я " подносил палеи к стопке бумаг, переложенных полиэтиленовыми пленками. Затем экспериментатор с помощью все той же рамки определил радиус влияния «заряженных» мною бумаг. По количеству слоев в этом «конденсаторе» и радиусу влияния были вычислены показатели моего биополя.

Еще раз повторю: ни первый, ни второй опыт меня не убедили. В них, на мой взгляд, слишком многое зависит от произвола экспериментатора. Положим, у меня нет причин сомневаться в искренности Альберта Иозе-фовича. Но ведь он может быть жертвой самообмана. Наши чувства любят порой подшутить над разумом. Страстная любовь способна ослепить человека... А разве страсть к познанию не может привести к тому же результату?

В истории науки известны случаи, когда экспериментаторы невольно (!) искажали опыты, чтобы получить желаемый результат.

Итак, в лаборатоии Вейника я не увидел объективного подтверждения теории практикой. Однако значит ли это, будто теория заведомо ложна? Не уверен. Реализовать идею не так-то просто. Талантливый теоретик редко бывает искусным экспериментатором. Как бы то ни было, есть смысл познакомиться поближе с некоторыми теоретическими воззрениями А. И. Вейника.

Теоретическая модель члена-корреспондента АН БССР А. И. Вейника своеобразна, и по этой причине сложна для восприятия и толкования. Возможно, ее допустимо рассматривать как оригинальную разработку понятия времени как вещественной, материальной субстанции.

Вспомним одно из высказываний А. Эйнштейна: «Пространственные и временные данные имеют не фиктивное, а физически реальное значение». В данном контексте подчеркивается неразрывность связей понятия времени с конкретными процессами, состояниями вещества: «Физической реальностью обладают не точка пространства и не момент времени, когда что-либо произошло, а только само событие» (А. Эйнштейн).

Но если пространство и время не идеальные категории, а реальные, то у них должен быть и соответствующий реальный материальный носитель. По-видимому, такое рассуждение и привело А. И. Вейника к гипотезе существования «хронального» и «метрического» вещества (хронона и метриора), которыми определяются время и пространство.

Хронон и его изменение (ход времени) могут иметь одинаковые значения у любого числа различных тел. Следовательно, в данной точке времени могут находиться одновременно многие тела. (В отличие от этого в данной точке пространства может находиться один метриор, принадлежащий некоторому телу, а другой может попасть в ту же точку только методом замещения.

Вне хронального вещества не существует порядок последовательности, а вне метрического — порядок положения.)

Подобная концепция времени позволяет предположить, что могут существовать тела, не имеющие хронального или метрического вещества. В первом случае тела находятся вне времени, во втором — вне пространства. По мнению А. И. Вейника, вневремен-ность — это вечность или «размазанность» во времени. Возможны также вездесущность или «размазанность» по объему.

«Возникает естественный вопрос,— пишет Вейник.— возможны ли в природе вневременные и внепространственные системы? А почему был нет? Ведь есть ансамбли, которые не имеют в своем составе определенных квантов, например, квантов электрического вещества. В частности, подобным свойством обладает фотон Точно так же могут быть ансамбли, не содержащие квантов хронального вещества, либо метрического, либо того и другого одновременно. В принципе все это легко себе предстаешь». «Отсутствие протяженности делает соответствующие тела всепроникающими, а отсутствие массы устраняет запреты механики на слишком большие скорости и ускорения. Иными словами, вырисовывается возможность существования более тонких, что ли, чем наш, миров, отличающихся исключительной экзотичностью свойств... Как видим, действительность оказывается много интересней, богаче и фантастичней всех самых фантастических измышлений».

Трудно сказать, в каком соотношении с физической реальностью находятся подобные гипотезы. Хотелось бы только заметить, что «возможность» еще не означает «существование» (понимая под этим реальность природных объектов, а не созданий нашего воображения). Скажем, математические модели или абстракции типа «п-мерных» пространств, где более четырех измерений трудно оспорить логически, но еще трудней предъявить их реальные воплощения.

А. И. Вейник признает, что его трактовка «сильно отличается от привычной, где время и пространство выделяются в особые категории, стоящие над всеми остальными явлениями. Из сказанного должно быть ясно, что время и пространство суть весьма частные категории, имеющие к тому же существенно различный ранг. Поэтому они в принципе не в состоянии содержать в себе на правах ящиков без стенок всю Вселенную. И их нельзя ни суммировать, ни заставить подменять друг друга. При этом особый теоретический и практический интерес должны представлять бесхрональные и безметрические тела и объекты, «размазанные» во времени и пространстве».

Подобные взгляды позволяют объяснять существование многих загадочных, таинственных, а то и вовсе неправдоподобных феноменов, сообщения о которых за последние годы получают чрезвычайное распространение. Тут и НЛО, и неведомые пришельцы, и стучащие «барабашки», и мистическое

17