Техника - молодёжи 1990-11, страница 28

шу. И бывшего заведующего кафедрой принялся трудоустраивать... президент Академии наук СССР! Но даже ему оказалось не по силам вернуть «антисоветчика» на старое место. Президент подыскал геологу должность в Пермском научно-исследовательском угольном институте.

Однако Шарапов рвался к своему •незаконченному труду по элементам-примесям и при первой возможности направил запросы на геологические факультеты вузов страны. «Приезжайте!»— дружно ответили факультеты. «Но я был судим по 58-й статье»,— сообщил Шарапов дополнительно. «Специалист вашего профиля уже найден», «Не требуется», «Нет необходимости»,- нервно отреагировали вузы. В Ульяновский пединститут Шарапов про судимость не написал, и вскоре семья переехала на Волгу.

В 1966 году нового сотрудника премировали путевкой на курорт Джермук в Армении. Поблизости, на горе, среди ухоженного сада, возвышался шикарный особняк. В саду ручьи с минеральной водой, фонтанчики нарзана. На выходе— шлагбаум, пост милиции. Дом принадлежал ЦК Компартии Армении. Ереванцы, приезжавшие на воскресенье побродить в горах, любили отдохнуть в тени кустов, окружавших особняк. Но однажды отдыха не получилось—земля вокруг широкой полосой была посыпана дустом. Санэпидстанция принимала меры против каких-то навязчивых насекомых.

Шарапов решил развлечь товарищей, оставшихся в Мордовии, и описал со свойственным ему юмором этот случай.

По возвращении из отпуска над ним устроили товарищеский суд. Куратор института от КГЬ майор Фишер, потрясая перехваченным письмом, требовал уволить отщепенца. И уволили. За полгода до пенсии. А чтобы никого не тревожил, упрятали на эти 6 месяцев в психбольницу. Осенью, когда исполнилось 60, выпустили.

На этот раз двери институтов захлопнулись накрепко. Лишь однажды, в начале 70-х, в ИМГРЭ подали старику на бедность — поручили составить дескрипторный словарь по геохимии.

перестройка

Если свою кандидатскую диссертацию Шарапов написал за 23 дня, то путь в доктора растянулся на 30 с лишним лет. За это время он подготовил 4 диссертации и не смог защитить ни одной. Последние 5 лет ее держал директор ИМГРЭ, не давая характеристику, без которой согласно порядку, заведенному ВАК, соискатель не допускался к защите. Лед тронулся в 1986 году, когда 79-летнему Шарапову разрешили защищаться... в Новосибирске.

Свой трехчасовой доклад «Системный подход и логико-математический анализ геологических данных» он закончил под аплодисменты присутствующих. Науч

ная реабилитация состоялась. Но предстояло вновь и вновь доказывать свою гражданскую и партийную невиновность.

Более 100 раз обращался Шарапов к пленумам и съездам КПСС, в президиумы Верховных Советов СССР и РСФСР, в верховные суды, в редакции газет и журналов, писал на XIX партконференцию. Все бесполезно.

В 1987 году получил ответ зам. Генерального прокурора СССР О. В. Сороки, который должен был похоронить его надежды на торжество закона.

«Ваша виновность в проведении антисоветской деятельности полностью подтверждена показаниями свидетелей Чернышева Н. И., Волнягина Ю. П., Сандлера И. С. и других, заключениями эксперта, вещественными доказательствами — пись нами к писателям Симонову, Фишу, Николаевой, Агишеву, Евсеевой и другими материалами».

Но бурное перестроечное время коснулось даже органов юстиции. В конце 1989 года почта принесла Шарапову другой конверт.

«Гр. ШАРАПОВУ И. П.

Справка

Постановлением пленума Верховного суда СССР от 20 октября 1989 года приговор Пермского областного суда от 11—17 декабря 1958 года и все последующие решения в отношении Шарапова Ивана Прокофьевича, 1907 года рождения, отменены и дело о нем производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.

Шарапов И. П. по настоящему делу реабилитирован.

Секретарь пленума член Верховного суда СССР Р. К. Бризе»

грязное дело

Не замедлило и восстановление в членах партии. Об этом Шарапову объявил Председатель КПК при ЦК КПСС Б. К. Пуго, а райком вручил награду — почетный знак «50 лет в рядах КПСС». В декабре 1989 года работники Пермского обкома провели в университете собрание, на котором сообщили о невинности бывшего завкафедрой.

Полная реабилитация состоялась? Добро торжествует? Нет, рано ликовать. Справедливость ведь не нашла Шарапова, он до нее дожил. А кто не дожил?

У 83-летнего ученого лежат по комнате стопками около 120 неопубликованных работ и 10 монографий. Не возвращены ему личные письма, по которым «шилось» уголовное дело. И порхает по знакомым и незнакомым людям грязненький слушок, что не все-де безупречно в биограф-ии Шарапова. Его ближайший ученик В. Ф. Мягков сказал по телефону прямо: «Нехороший человек. Он сам писал доносы на своих научных оппонентов. Благодаря его письму в конце 40-х годов репрессировали 14 геологов из МГРИ. Профессора Крейтера, Барышева и других».

Редакция связалась с КГБ СССР и попросила проверить этот факт. Из ответа Комитета госбезопасности:

«Проверкой установлено, что И. П. Шарапов с органами КГБ никогда не сотрудничал и отношения к интересующему вас делу не имеет».

Откуда же молва? Мы провели дополнительную проверку. Выяснилось: Шарапов, работая в 1948—1950 годах заведующим кафедрой поисков и разведки полезных ископаемых Северокавказского горно-металлургического института, написал учебник по методике разведки. Директор Госгеолиздата Малиновский направил его на рецензию В. М. Крейтеру. Реакция профессора — не печатать! Узнав об этом, Шарапов послал в издательство возражения, отводящие один за другим аргументы Крейтера, и, в свою очередь, критиковал научные взгляды московского ученого. Малиновский переслал письмо в КГБ, и его использовали-

I

таки против Крейтера, дав «утечку» информации о причастности их старого знакомого к аресту ученых из МГРИ.

Кем бы мог стать Иван Прокофье-вич Шарапов и сколько мог бы сделать для науки? А сколько не успели такие же, как он, люди-примеси? Примеси, с точки зрения создававших рафинированное общество посредственностей. Их «вредоносность» — свободная Мысль, талант. Но примесь примеси рознь. Существуют такие, без которых не пойдет химическая реакция — катализаторы, и такие, которые подавят начавшийся было процесс — ингибиторы.

Так кто есть кто в этой истории?

необходимое послесловие

А что же судьба научного открытия? Она остается неопределенной, хотя проблема за 40 лет не разрешена.

Из рецензии на работу И. П. Шарапова «Элементы-примеси в комплексных рудах, их опробование и подсчет запасов» доктора геолого-минералогических наук А. Н. Истомина (1989 г):

«...несмотря ни более чем тридцатилетний срок написания монографии, она в p/ide положений не потеряла своей практической и теоретической значимости.

Но главное — это то что и сегодня математические методы еще недостаточно проникают в ход геологических исследований, а если и проникают, то часто чисто формально, глубоко не вскрывая природу геологических явлений и связей.

Изложенное позволяет рекомендовать монографию И. П. Шарапова к опубликованию».

А пока что использовать ценные примеси некому. Что с них взять? Примесь, она и есть примесь От нее нужно избавляться.

26