Техника - молодёжи 1991-07, страница 53

Клуб любителей фантастики

Анатолий ВЕРШИНСКИИ

ПОЭМА О НЕСУСВЕТНОЙ ЛЮБВИ

1

Литературные собратья (коль здесь уместно слово брат) не заключат меня в объятья, скорей привычно побранят, когда прочтут мою поэму, в чем сомневаюсь я... Хотя — у нас давно вошло в систему хулить и вовсе не прочтя. Пускай ругают: я не нытик. Моим твореньям, верю я, не щелкопер — журнальный критик, но вы, читатель, вы — судья. Не ожидаю дифирамбов и все ж надеюсь на успех, избрав банальнейший из ямбов — четырехстопный, легче всех. А коль покажется расхожим сюжет, не выдуманный мной, мы вместе с вами подытожим: ничто не ново под луной.

2

Герою нашего рассказа в ту пору было двадцать два. Напоминала дикобраза его шальная голова. Являл вершину беспорядка волосяной ее покров (чему причиною нехватка шампуней, лезвий, помазков, а не причуда здешней моды, как утверждал один мужик, еще в дорыночные годы купивший бритву фирмы «Шик»). Но как бы тягостно ни висли давно не мытые вихры, влекло студенческие мысли в инопланетные миры. И пятикурсник Лев Зазнобин (а наш герой зовется так) в мечтах Гераклу был подобен, а в жизни — форменный тюфяк.

3

Он пребывал в прямом разладе с лихой фамилией своей. Он дискотеку бросил—ради библиотечных стеллажей. Пока сокурсники бессонно на брейк растрачивали пыл, читал Зазнобин Гамильтона и Гарри Гаррисона чтил. А беспросветными ночами (какие звезды, если смог?)

его астральными лучами непостижимый космос жег. И скромник, общество ровесниц сменивший на читальный зал, негуманоидных прелестниц в ночных видениях лобзал! И просыпался. Мял подушку. Вновь забывался грешным сном, расшатывая раскладушку под незашторенным окном...

4

Но есть ли место человеку среди космических светил? Зазнобин шел в библиотеку и «Астрономию» просил. Взглянув на парня исподлобья («Ну и послал же Бог козла!»), по гастрономии пособья библиотекарша несла. (Хотя при нашей, полунищей, талонной жизни россиян изданья, связанные с пищей, давно бы нужно сдать в спецхран.) «Товарищ... э... библиотекарь,— меж тем Зазнобин отвечал — я астрофизик, а не пекарь». О стыд! начало всех начал! Зарделось личико девичье, ждала, нахохлившись... чего? Изображало безразличье зазнобинское существо!

5

Он всей душой отдался звездам (не кинозвездам, а звездам!), был верен им, как птицы гнездам, как семя — вешним бороздам. Он был бы рад врасти навеки в суглинок Млечного Пути. Но на каком его парсеке душе пристанище найти? Туда и курс — поди исчисли, туда и свет —за тыщи лет не долетит... А скорость мысли? Быть может, ей предела нет? Знакомый Льву парапсихолог (нерассекреченный у нас) открыл эффект... Но слишком долог

его словесный пересказ. Вот суть: для связи межпланетной работать нужно головой. ...А скорость эту — несусветной назвал он в пику световой.

6

Но как пронзить

простор Вселенной? Одним умом не обойтись. А тысячью?.. Какой антенной их слитный зов направить ввысь? Где отыскать параболоид величиной... со стадион! Решенье найдено! Лишь стоит сердца настроить в унисон... Но на трибунах, скажем прямо, сплотить ряды нельзя никак: «Сосед болеет за «Динамо», а я болею за «Спартак». Не состязанье, не ристанье — аккорд, мелодия, напев гармонизируют сознанье, давно догадывался Лев. Пока друзья играли в прятки или вступали в бой с «врагом», дошкольник Лева на трехрядке пиликал

«Степь да степь кругом...». 1

А нынче —с корешем на пару — недавний наш провинциал снимал дешевую хибару, в какой еще и я живал. Домишко — пугало из пугал. Но в покосившейся избе, как встарь, отыскивался угол шальной студенческой судьбе. И их «ученая обитель», помимо книг и звездных карт, как встарь, вмещала усилитель, гитару-соло и... азарт! И ливерпульская четверка, тревожа творческие сны, как встарь, по-юношески зорко глядела с рубленой стены. Зазнобин помнил три аккорда, от силы пять — его сосед. Но «Звездным шансом» звался гордо их доморощенный дуэт.

8

Не знаю,

что там был за праздник, однако местный Колизей напоминал в ту ночь заказник еще невиданных зверей. Пришлись по нраву стадиону рок-группы «Дуст» и «Керогаз». ...Но вот пробился к микрофону дуэт, незнаемый у нас. Косматый малый тронул струны, и так друзья вошли во вкус, что подхватили все трибуны

4*

51