Техника - молодёжи 1991-12, страница 46

проверила свои швейные принадлежности. «Разрешите, я возьму ее с собой», — попросил Александр Анатольевич.

— Почему она так вас заинтересовала? — спросил я.

— Руками почувствовал огромную ауру. Она окутывала иглу как невидимое яйцо, как эллипсоид, — ответил Шля-динский. — Обычно у металлов вся аура сосредоточена в приповерхностном слое, а тут—диаметр порядка 80 см!

— Аура —как вы истолковываете такое понятие? — спросил я.

— Это образное выражение, — ответил Шлядинский. — Я ее не вижу, а чувствую, и мне трудно подобрать соответствующий научный термин.

— Вы унесли иглу с собой, и что же полтергейст? — спросил я.

— Если не считать остаточной головной боли у хозяйки квартиры, то все кончилось, — ответил Шлядинский. — По крайней мере, вещи больше не летали.

Иглы, замечу, оккультно-занятный предмет. Они, неизвестно кому принадлежащие, не столь уж редко оказываются на местах полтергейстного спектакля. И роль их еще предстоит выяснить. Во всяком случае, здесь явно что-то кроется, явно какая-то загадка, — особенно когда узнаешь о продолжении этой истории.

Принеся иглу домой, Шлядинский через несколько дней решил поэкспериментировать над ней, провести тот самый средневековый ритуал с заклинаниями. Посмотреть — что выйдет. А вышло и в самом деле удивительное.

Он положил иглу в Библию, на нее поставил подсвечник с зажженной свечой и произнес заклинание. И надо было случиться, что в этот самый момент во дворе хором взвыли собаки, выведенные на вечерний моцион, — видимо, поссорились. Шлядинский отвлекся, выглянул в окно, а когда обернулся, то остолбенел — зажженная свеча висела в полуме гре над Библией, висела в воздухе! «Я не ожидал такого», — взволнованно признался Александр Анатольевич. Сбросив оцепенение, он схватил подготовленный фотоаппарат со вспышкой и несколько раз щелкнул затвором. И при съемке свеча, будто позируя, совершила плавный полет по комнате (он длился порядка 40 с), описав изящный вираж, пролетела мимо будильника, который тут же рухнул с полки на пол, сделала еще ряд игривых маневров и вернулась к подсвечнику, аккуратно опустилась в него и сама собой потухла. «Я ко всему стараюсь относиться скептически, — рассказывал Александр Анатольевич, — и я не могу объяснить, почему левитировала свеча. Так же, как не могу объяснить, почему после третьего щелчка отказала фотовспышка: вернее причина имеется - сели ат^куму яя^-о^ы. но вед- оъ я были когс.вди>>

Чудеса л эълм -шгздь fte зг «тончи тюь. Всггг гчст^ч сделал семь

снимзэв. Прзят*л пленку, посмотрел — ему не очень понравилось. Разрезал на

отдельные кадры, решил дополнительно промыть. Поднес к струе первый негатив — вдруг отключилась холодная вода и из крана хлынул кипяток. Негатив оказался смытым. Досадное совпадение? Ладно. На следующий день, в 10 ч вечера, он открыл коробку, где хранились негативы, — бесследно исчез второй. Небрежность при укладывании? Ладно. В 3 ч ночи что-то побудило его проснуться. Он заглянул в коробку — третий негатив уменьшился в размерах на 3 — 4 мм (пропорции сохранились даже на перфорации), и с него снята эмульсия. Тут уж не до «ладно» — Шлядинский отнес оставшиеся негативы к Мирзалису, на хранение. Где они и находятся до сих пор.

— А аура на игле? — спросил я.

— Она сохраняется до сих пор, — ответил Шлядинский. —Я наложил словесный блок. Так что полтергейст меня больше не беспокоил... Мое мнение — тут одной гипотезой не обойтись. Сложное и многогранное явление.

Возможно, Шлядинский прав, — и поиск общей причины не приведет к цели. Но это аспект в значительной степени философский, а вот заклинания, произнесенные на латинском языке, действовали вполне конкретно. А если — на русском? Молитвы?

— Да, я читаю молитвы про себя, когда снимаю полтергейст, — говорит пермский психиатр Василий Николаевич Пьянков. — Например, привели ко мне 10-летнюю девочку— то она оказывалась на шифоньере, хотя залезть туда можно только с лестницей-стремянкой, то ее портфель превращался в голубое свечение и уходил сквозь стену, то на самом пороге квартиры с нее неожиданно слетала одежда, и она оставалась в одной маечке и трусиках, а одежда обнаруживалась затолкнутой в холодильник... Я усадил ее, стал возле водить руками. И чувствую сильнейший холод, будто зияющая дыра, уходящая куда-то в глубь девочки, —жуткое, страшное ощущение. Я дал мысленную накачку, потом еще. Постепенно она порозовела. Я шепчу. Что шепчу — родителям не говорю. Стараюсь разговаривать с Ним. Не изгоняю, нет, это неверный термин — я стараюсь найти с ним общий язык, объясняю, что так нельзя, что ведь это ребенок. Читаю «Ог*е наш» — все это настраивает. А я ст шаюсь настраиваться — как бы сказать⁹ — чувственно; воображать, что-то придумывать — не люблю. Провел четыре занятия с нею — через неделю по два-три часа. Мало-помалу все и ушло. Гипнозом? Нет, гипнозом не пользуюсь. Не усыпляю, в особое состояние не ввожу. Родственники? У меня бабушка — великая, знаете, знахарка, да и прадед по матери — допустим, за одну ночь излечивал от буйного помешательства.

— Что делать, kjk -юступтп. при пол» тсргейстных явлениях? —задал я преж ни-'i волпос.

— Псрсговортггь. найти ебщго: я::ык, не бояться, —перечислич Василий. Николаевич,—Моя бабушка учила: если

что-то начинает казаться, никогда не беги и никогда не оглядывайся.

Пьянков долго рассказывал, а я вспоминал сходные методы нейтрализации полтергейста в Нижнем Новгороде Вот два из них.

В той квартире, где загипнотизированный шестиклассник Олег поведал о старухе в черном и о существе, похожем на волосатого поросенка с рогом на носу, провели ритуал очищения — принесли из церкви святую воду, зажгли свечу и прочитали молитву. И —как рукой сняло, чудеса кончились.

В другой квартире, где жила Наталья К. с мужем, также возник полтергейст, и им также порекомендовали обратиться к религиозному обряду. Они последовали совету, но все осталось по-прежнему. Ночью опять разыгралось пугающее буйство. С книжной полки поочередно грохнулось несколько книг, а завершающим аккордом упала дверца шкафа, которая стояла неподалеку. Утром же супругов ждал новый сюрприз: книги оказались на месте, и дверца шкафа — тоже. Наталья немедленно отправилась к советчице с претензией, а та ответила, что перед священнодействием следовало распахнуть все окна и двери, дабы нечисть могла покинуть помещение, знала, куда ее просят уйти. Тем же вечером ритуал был повторен, и с тех пор дома наступила тишина.

Я не берусь объяснить такие факты с научной точки зрения. Но они были. Одно хотел бы подчеркнуть — это стремление найти с тем, что стоит за данными феноменами, язык человеческий, не враждебный, дружеский, искренний. Ибо тогда получается! Причем на любом языке. А это уже указание на то, чтобы особое внимание обратить на аспект нравственный. Когда нравственность не пустое слово, не ярлык и не обозначение.

Рассказывает Александр Сергеевич Кузовкин:

— Двое туристов поселились в заброшенном доме под Курском, оставили в сенях пойманную рыбу. Ночью —грохот. Утром встают и видят —вся рыба разбросана. Им кто-то из близлежащей деревни сказал: «Хозяин сердится; вы ему не понравились». И один из туристов—понял. Сел напротив чердака и стал говорить: «Ну, что же ты нас невзлюбил? Мы ненадолго, скоро уйдем. Да и люди мы неплохие, сказочки знаем. Вот я тебе сейчас почитаю», — и стал припоминать какие-то детские наивные стихи о домовом. После этого все прекратилось.

Так что же: может быть, религиозный обряд —лишь повод, лишь средство, лишь стимулирующий катализатор для создания необходимого настроя у человека? Чтобы осуществить созвучие психе логического состояния с некой внешней причиной? Чтобы каким-то неве домым оЬразом срезонировать с ней? Допустим, дать ей подпитку, в которой та нуждается, или наоборот — помочь ей распылить накопившийся избыток?

44