Техника - молодёжи 1992-01-02, страница 16

жет постичь Бота, для которого тысяча лет и тысяча измерений предстают как одно?»

В своих сочинениях Достоевский постоянно использовал метод мысленного эксперимента, ставя перед своими героями трудноразрешимые задачи. При этом человеческая личность выступает не просто как микрокосм, но и равноправным партнером окружающей природы, вселенского Разума. Как справедливо отметил советский физик и историк науки Б.Кузнецов, у Достоевского: «Итог рационалистической мысли — космическая гармония неприемлема, если она игнорирует индивидуальную судьбу... Это крик боли, жажды гармонии, который вошел в историю человеческой культуры как вопрос, обращенный к XX столетию... Он стоит рядом с крупнейшими научными открытиями XIX столетия».

Однако надо признать, что это — достаточно странное научное открытие, ибо совершенно не учитывает ту объективность (иллюзорную?), которую исповедуют правоверные ученые. В' естествознании принято считать Вселенную совершенно чуждой человеку, существующей как бы вне его и без него по каким-то непреложным, невесть кем и зачем установленным законам. Существование человека в таком мире бессмысленно: «Ну, пусть бы я умер, — пишет герой его рассказа, — а только человечество оставалось бы вместо меня вечно, тогда, может быть, я все же был бы утешен. Но ведь планета наша невечна, и человечеству срок—такой же миг, как и мне. И как бы разумно, праведно и свято ни устроилось на земле человечество, —все эш тоже приравняется завтра к тому же нулю. И хо 1ь это почему-то там и необходимо, по каким-то там всесильным, вечным и мертвым законам природы, но поверьте, что в этой мысли заключается какое-то глубочайшее неуважение к человечеству, глубоко мне оскорбительное и тем более невыносимое, что тут нет никого виноватого».

Достоевский вполне корректно, в духе естествознания описывал геологические циклы и судьбы планеты. И вновь, в отличие от ученого, завершал описание субъективным, человечным выводом: «А ведь теперешняя земля, может, сама-ro биллионы раз повторялась; ну, отживала, леденела, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала, опять вода, яко бе над твердию, потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля —ведь это развитие, может, уже бесконечно раз повторяется и все в одном и том же виде, до черточки. Скучища неприличнейшая...»

Добавим, что по своим взглядам на природу Достоевский был эволюционистом (элементы направленного развития видел он и в истории человечества). Хотя его занимал парадоксальный образ вечности не в непостижимом величии, а в виде зауряднейшей каморки с паутиной по углам.

Подобная унылая вечность, Свершающаяся по законам мертвой природы, сравнима с часами, отзванивающими бессмысленные сроки и периоды в пустом доме. 11исателю нет никакого дела до жизни природы вне человека и Бога. (Достоевский писал о возможных обитателях других планет, но всерьез не увлекался такими нау чными фантазиями.) Он стремится постичь смысл в проявлениях жизни и разума, в процессе эволюции, благодаря которому создан человек. Но вовсе не для того, чтобы подчиниться «осознанной необходимости» законов природы и осторожно существовать в соответствии с ними. Напротив, Парадоксалист, главный герой его «Записок из подлолья», утверждает нечто противоположное. По ею мнению, своеволие человека не позволяет ему всегда и во всем подчиняться объективным законам бытия.

Странное это человеческое качество. Вроде бы, зная экономические, скажем, законы, можно использовать их для своего блага, чтобы «совсем уж ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории». И вот тут-то он пренепременно «неблагодарную мерзость сделает», пожелает «самой неэкономической бессмыслицы» и пойдет наперекор очевидности! Единственно ради того, чтоб самому себе подтвердить (точно это так уж очень необходимо), что люди все еще люди, а не фортепьянные клавиши, на которых хоть и играют сами законы природы собственноручно, но грозят до того заиграться, что уж «мимо календаря и захотеть ничего нельзя будет».

Судя по всему, видится Парадоксалисту смысл человеческой жизни как противостояние несвободе законов природы: «Ведь все дело-то человеческое, кажется, и действительно в том только и состоит, чтоб человек поминутно доказывал себе, что он человек, а не штифгик!»

В системе взглядов космистов такая позиция может показаться крамольной.

Космисты-материалисты обычно полагают, что знание законов увеличивает возможности людей, позволяет продолжать строительство космического порядка — как бы дополняя вселенский Разум волей и разумом человека. Космис-ты-идеалисты подчеркивают значение познания природы для того, чтобы полнее и I лубже ощущать сопричастность к ее совершенству и пронизывающему ее Разуму. А у Достоевского получается так, будто знание законов природы только и нужно человеку ради желания действовать им наперекор-

Дальнейшее развитие этой идеи приводит едва ли не к богохульственным выводам. Ведь законы природы установлены, согласно религиозным канонам, Богом (или, если угодно, Разумом Вселенной). Выходит, человек в своей гордыне выступает против божественных установлений? Против гармонии Вселенной? Против высших мудростей всемирного Разума? Или вспомним популярную ныне гипотезу В.И.Вернадского о построении на Земле област и разума — ноосферы. Именно благодаря научной мысли, согласно Вернадскому, возможна такая радикальная перест ройка биосферы. Суть ее — в полнейшем согласии с законами природы. А туг — полнейшее беззаконие, свобода, анархия!

Впрочем, и об анархии, и о биосфере-ноосфере у нас еще будет особый разговор в статьях, посвященных Кропоткину и Вернадскому. Во времена Достоевского эти идеи еще не были теоретически оформлены. Правда,уже существовали такие сочинения, выражающие крайний индивидуализм, как труд Р.1Игир-нера «Единственный и его собственность».

Парадоксалист Достоевского не противопоставляет себя всей остальной природе, не претендует на престол всемогущего Бога. Его тревожит и возмущает бессмысленность жизни и смерти разумного существа в мироздании, где все продумано и бесспорно установлено или —в атеистическом варианте —все свершается по мертвым законам природы. Человек осужден на осознание своего ничтожества перед извечным космосом и на жалкий бунт против неизбежности. В конце концов, если человек есть высшее, самое разумное существо в мире, то он волен делать все, что угодно, даже самые наисквернейшие и ст рашные поступки. Ведь каждый из нас все равно приговорен к высшей мере наказания — смертной казни! Таков не подлежащий обжалованию приговор Природы (космического порядка, всемирного Разума).

Итак, в данном случае у Достоевского речь идет не о прот есте против Вселенной вообще, а против той научно-философской модели, которая представляет мироздание в виде гигантского механизма. Тогда и выходит, что человеческий разум поистине «венец творения» (но не Бога, а мертвой природы, каких-то ее замысловатых законов), а следовательно, его назначение — покорять кос

14