Техника - молодёжи 1992-03, страница 13

Игорь АЛЕКСЕЕВ,

историк

Эскалация жестокости

После потопления «Лузитании» немцев вновь принялись обвинять в нарушении международных норм ведения войны на море, жестокости по отношению к командам торпедированных судов и пассажирам и даже пиратстве. Между прочим, последнее определение применимо лишь к тем, кто обогащается, занимаясь разбоем на море. Впрочем, оставим эпитеты и напомним о том, что предшествовало трагедии английского лайнера.

Далеко не сразу после начала первой мировой войны, а 6 августа 1914 года в море вышло 10 немецких подводных лодок, командирам которых следовало только наблюдать за передвижениями британского флота. Дело в том, что отношение к субмаринам у немцев и англичан было в лучшем случае снисходительным. Это отчасти подтвердил итог первой вылазки — У-13 пропала без вести, У-15 была протаранена и потоплена со всем экипажем английским крейсером «Бирмингем».

Тогда же британское Адмиралтейство выслало боевые корабли в Северное море, чтобы перехватить суда, шедшие в германские порты. Словом, установили неофициальную блокаду неприятельского побережья.

Спустя месяц подводные лодки впервые громко заявили о себе: 5 сентября У-21 торпедировала и отправила на дно английский легкий крейсер «Патфайн-дер», а 22 сентября У-9 один за другим потопила три броненосных крейсера общим водоизмещением более 36 тыс. т, вместе с которыми погибло 1135 английских моряков.

2 октября Великобритания объявила всему миру, что ставит мины в Северном море и у входа в пролив Ла-Манш, закрывая тем самым для судоходства акваторию размером в 1365 кв.миль.

20 октября пришла очередь торговым судам. В тот день У-17 остановила близ Норвегии английский пароход «Глитра». Командир лодки Фельдкирхнер действовал строго по нормам призового права— проверил судовые документы и груз, высадил экипаж в шлюпки, велел открыть на «Глитре» кингстоны, а потом ускорил потопление несколькими выстрелами из пушки. Дождавшись, когда «Глитра» затонула, любезно отбуксировал шлюпки поближе к берегу. Все это заняло более 4 часов...

А вот командир У-24, встретив 26 октября у мыса Гри-Нэ французский пароход «Амираль Гангом», не стал тратить

времени на формальности, а внезапно выпустил торпеду из подводного положения. На судне, перевозившем беженцев из Бельгии, вспыхнула паника, стоившая жизни 40 пассажирам. Берлин не нашел ничего лучшего, чем отрицать факт атаки торгового судна без положенного предупреждения, но пароход уцелел, и внутри пробоины нашли осколки немецкой торпеды.

5 ноября англичане объявили зоной боевых действий все Северное море. «Это была репрессалия в ответ на постановки мин немцами», — писал позже историк британского флота Х.Вильсон, благоразумно умалчивая об аналогичных действиях своих соотечественников. Естественно, немцы придерживались на этот счет иного мнения. «В результате объявления Северного моря районом боевых действий свободное движение нейтральных судов здесь стало невозможным, — объяснял адмирал Р.Шеер. — Все суда поэтому вынуждены были направляться в британские порты, где подвергались британскому контролю». И естественно, в первую очередь задерживались продовольственные товары для Германии.

29 ноября Адмиралтейство предприняло очередной ход, введя в строй первое судно-ловушку «Витториа». Еще не были изобретены глубинная бомба и гидролокатор, вот англичане и принялись высылать навстречу германским субмаринам безобидные с виду коммерческие суда. Расчет был на то, что подводники, действуя по призовому праву, всплывут и приблизятся к ним для досмотра. Тогда ловушка откроет замаскированные в надстройках пушки, и несколькими выстрелами в упор разделается с джентльме-ном-противником. А чтобы соблюсти благопристойность (международные законы), она перед первым выстрелом спустит нейтральный и поднимет национальный военный флаг.

В 1914 году немецкие подводники не причинили особого вреда морской торговле неприятеля, потопив (не считая боевых кораблей) суда общим тоннажем всего 3369 р.т. и потеряв пять субмарин.

А в начале 1915 года капитан английского лайнера «Лузитания», возвращаясь из трансатлантического рейса, замаскировался нейтральным — американским флагом.

К этому времени немцы уже знали о судах-ловушках. 30 января та самая У-20 без предупреждения потопила в Ла-Манше три английских парохода, причем один со

всей командой. На следующий день Лондон уже официально разрешил своим торговым судам прикрываться нейтральными флагами и начал вооружать их пушками. Увидев их на встреченных судах, подводники уже не думали всплывать для проверки документов и грузов. А 1 февраля произошло то, чего следовало ожидать,—У-20 атаковала английское госпитальное судно «Астуриас». Торпеда прошла мимо, а на протест Лондона немцы заявили, что командир лодки Шви-гер допустил вполне простительную ошибку, поскольку «Астуриас» не нес положенных госпитальному судну огней.

4 февраля и Берлин предпринял военно-дипломатический демарш. «Воды вокруг Англии и Ирландии, включая весь Английский канал (Ла-Манш.— И.А.), объявляются находящимися в военной зоне, — говорилось в опубликованном документе. — С 18 февраля всякое торговое судно, встреченное в военной зоне, будет уничтожено, и при этом не всегда будет можно устранить опасность, которой подвергаются команда и пассажиры. Нейтральные суда будут также подвергаться опасности в военной зоне, так как ввиду злоупотреблений нейтральным флагом, имеющим место в результате предписаний британского праьитолъсгва от 31 января...»

Правительство США. подталкиваемое наживающимися на поставках предпринимателями, незамедлительно выразило протест Берлину против «ничем не оправдывающегося нарушения прав нейтральных», а заодно и Лондону по поводу бесцеремонного использования звездно-полосатого флага

Этот демарш подействовал на одного из противников: 14 февраля Берлин телеграфировал в свой Адмирал-штаб: «Высланным в море подводным лодкам отдать по радиотелеграфу приказание не нападать на суда под нейтральным флагом до тех пор, пока точно не установлено, что это—неприятель».

Через четыре дня эти инструкции уточнили—подводникам разрешили топить все неприятельские суда, чтобы парализовать британскую морскую торговлю (что называется, «око за око»), но стараться щадить нейтралов и госпитальные. Относительно последних следовала оговорка—щадить, если они не перевозят войска, прикрываясь знаками Красного Креста. Одновременно командирам развязали руки: «если, несмотря на соблюдение должной осторожности, произойдет ошибка, командир лодки не будет нести ответственности».

28 марта командир У-28, остановив английский пароход «Фалаба», по оценке британских историков Гибсона и Прен-дергаста, «довел приемы ведения подводной войны до крайних пределов жестокости»—дождавшись, когда пассажиры и команда начнут спускаться в шлюпки, он выпустил по ним торпеду. В результате взрыва и паники погибло 104 человека.

В общем, ситуация вышла из-под контроля, а до 7 мая оставалось менее полутора месяцев...

11