Техника - молодёжи 1992-10, страница 30

Из цикла «В рамках»: Вершина пирамиды. Фотокомпозиция

ница их фантазии упорно тренировала мускулы нашего воображения. Наверное, мы могли стать хорошими учеными, самостоятельно мыслящими, дерзкими, остроумными. У каждого были оригинальное, нелинейное мышление, цепкая память и поднаторевшие в изобретательстве руки.

Журнальные публикации тех лет пестрели грандиозными техническими проектами скорого будущего. Космические лифты, солнечные электростанции, кибернетика, сверхпроводимость, океаны энергии, информационные потоки. Мы будем жить при коммунизме, встанем в белых халатах у синхрофазотронов, ускоряя приход светлого завтра, словно те белые медведи из модного киношлягера, которые трутся спинами о земную ось. Глобальность, эпохальность событий, старт новой цивилизации, космизм сознания, масштабность лучшего общественного строя,— так журналы лепили из нас восторженных романтиков, бесконечно верящих в непогрешимость прогресса. Технические утопии, переплетаясь с утопией общественно-политической, породили своеобразную эмоциональную эйфорию, своего рода суррогат идеализма Мы были уверены в завтрашнем дне. Представление о мире, возникающее в результате массового синхронного обмана, становится второй действительностью, которая кажется

порой даже более реальной, чем первая. Технический максимализм, прожектерство, шапкозакидательство: «И на Марсе будут яблони цвести...» Вот мы стоим у штурвала эпохи, а наука кладет нам на плечо отеческую ладонь... Тогда все бредили физикой. Непременные герои эпохи: Она — геолог, Он — молодой ученый: романтика дальних дорог и великих открытий. Не стали исключением и мы. Место железок и научной фантастики уверенно заняла факультативная литература по физике — сборники задач, пособия, лекции. Отвечать по учебнику считалось дурным тоном. Постоянная творческая конкуренция (благо учились в одном классе) довела понятийный аппарат до блеска. Оперативная память хранила в себе сотни фактов, гипотез, формул, позволяя их мгновенно выдергивать, словно зависшие шарики жонглера. Во время подобных ответов класс наэлектризовывался, как при игре в теннис Отличники, попавшие к нам, становились троечниками. Практически после окончания школы весь класс поступил в институт с первой попытки. Видимо, энергия творческой свободы заразительна сама по себе.

Да, с точки зрения журнальных абстракций это было славное время. Готовность к рывку, к самопожертвованию, к самоотдаче, к великому делу служения науке

присутствовали в нас уже чуть ли не рефлекторно, почти бессознательно. Казалось, что храм науки давно и чутко ждет нашей фантазии, выдумки, технической сметки, способности мыслить смело, неординарно. Еще несколько месяцев мы были гении, универсалы, эрудиты. В спорте подобная форма достигается ежедневными занятиями и кропотливой тренерской работой по подготовке к главному соревнованию года. В этот период спортивное мастерство, атлетическое совершенство достигают своего пика Каждая мышца вылизана, отточена, доведена до блеска. Прыжки и штанга формируют силу, упражнения на гибкость — эластичность, короткие беговые отрезки — скорость, длинные — выносливость, и все это лакируется кроссом, баней... потом несколько дней отдыха и — старт. Мы готовились к своему старту: ежедневные упражнения на гибкость ума, на сообразительность, на скорость мышления, занятия с тяжестями математического аппарата; все шло одно к одному, мы ждали своей премьеры. Однако на вступительных экзаменах не потребовалось и сотой доли наших талантов, вернее, они вообще не понадобились. На формально по-

Из цикла «Врамках»: Обретение цвета. Фотоколлаж

28