Техника - молодёжи 1994-03, страница 29

Фанни (полное имя Фрэнсис) Нельсон-Несбит. «У нее элегантная фигура, свежий цвет лица, но острый нос и необщительные манеры». Это — отзыв современника. А вот что писал Нельсон своему другу: «Ее здравый смысл, вежливые манеры и — тебе я могу сказать — красота тебе очень понравятся».

возможного, что ему легко удавалось». Так что же это был за человек, в память о котором британские военные моряки до сих пор носят черные траурные ленты?

Горацио Нельсон родился 29 сентября 1758 года в семье скромного приходского священника. Англичане не упускают случая лишний раз напомнить, что в детстве он предпочитал играть в кораблики и называл себя «адмиралом». Впрочем, это увлечение объяснимо — Горацио хорошо знал о подвигах капитана М. Саклинга, брата матери, а потому решительно отказался от карьеры священника или адвоката и по протекции дяди в 1771 году поступил юнгой на торговое судно, потом служил вестовым на военном корабле, стал мичманом на «Резонейбле». В британском флоте это звание было промежуточным между матросским и офицерским, «мид шип ман» буквально значит «младший корабельный чин». В 1773 году Нельсон добровольно отправился в полярную экспедицию и однажды едва не погиб, погнавшись в одиночку за белым медведем. Рисковать он любил...

Через 4 года, сдав экзамены на звание лейтенанта, Горацио получил назначение на фрегат «Ловестов», уходивший в Вест-Индию. «Итак, я брошен в жизнь, где буду сам пробивать себе дорогу и надеюсь преуспеть в этом»,— писал он брату Уильяму, ставшему священником, и принялся упорно выполнять намеченную программу. Уже в следующем году предприимчивого офицера заметили и назначили командиром брига «Беджер». Судно не бог весть какое, зато не каждому удавалось подобное в 20 лет!

В 1779 году случайно погиб командир 32-пушечного фрегата «Хитчинбрук», и на его место назначили Нельсона. «Весьма надеюсь, что и я покину этот мир таким же путем»,— извещает он отца и, как мы знаем, в этом оказался провидцем...

А теперь затронем довольно деликатную тему. Если на палубе и в кабинетах начальников Нельсон был решителен до дерзости и никому не спускал невыполнения уставов и законов, то по отношению к прекрасному полу все было наоборот. Видно, сказывалось домашнее воспитание. Так, познакомившись в 1782 году в Квебеке с очаровательной дочерью полковника Симпсона, он, по словам историка Г. Эджингтона, «повсюду ходил за нею как осиротевший щенок, не спуская с нее глаз, и пользовался любым предлогом, чтобы побывать в ее обществе». Однако его чувства остались безответными. Нечто подобное произошло и в следующем году во Франции, где проводив

шего отпуск бравого моряка пленила дочь священника мисс Эндрюс. Задумав жениться, но сознавая, что жалованья не хватит для достойной семейной жизни, он обращается к другому своему дяде, У.Саклингу, с просьбой помочь деньгами, а если не удастся, то «не достанете ли вы мне работу на сторожевом судне или в каком-нибудь департаменте, где начальнику не обязательно все время присутствовать?». Впрочем, с женитьбой не вышло, и Нельсон остался на флоте.

Новый роман завязался у него на Антильских островах, где он повстречал 27-летнюю вдову Ф. Нисбет и подружился с ее малолетним сыном Джосайей. «Она обладала приятной внешностью и свежим цветом лица, довольно редким для южного климата,— вспоминал один из современников,— но отсутствие яркого ума было настолько очевидно, что, видимо, проницательность Нельсона на этот раз ему изменила. Его глаз отдыхал на румяных щечках...» Сам Нельсон, правда, придерживался другого мнения: «У меня нет ни малейшего сомнения, что мы будем счастливой парой, а если не будем, то по моей вине» (и здесь он предугадал будущее). А вот принц Уильям, присутствовавший при венчании Горация и Фанни 11 марта 1787 года, заметил: «Если говорить серьезно, ему скорее нужна нянька, а не жена».

После неудачной для Англии войны с ее же североамериканскими колониями военный флот изрядно сократили, команды рассчитали. Оставшись не у дел, Нельсон вернулся в Англию, пробовал заниматься сельским хозяйством и регулярно напоминал о себе чинам Адмиралтейства. Те, памятуя схватки капитана с колониальной администрацией, предпочитали отмалчиваться, и он пришел к неутешительному выводу: «Существует какая-то предвзятость ко мне». Получая половинное жалованье, ему с трудом удавалось сводить концы с концами.

Прозябание завершилось с началом революции во Франции. В феврале 1793 года Нельсона назначили командиром 64-пушечного линкора «Агамемнон», действовавшего в Средиземном море. Отправляясь к месту службы, он захватил и пасынка — в качестве мичмана.

Когда сепаратисты Тулона вздумали отсоединиться от Парижа, в порт заявилась эскадра адмирала Худа. У него были корабли, но не было солдат, а те имелись у короля обеих Сицилий Фердинанда IV. Поэтому Худ послал к нему Нельсона с письмом, которое следовало по инстанции передать через британского посла У. Гамильтона. Сэр Уильям радушно принял моряка, а леди Эмма произвела на него весьма благоприятное впечатление: «Молодая, обходительная, делает честь тому положению, которая она занимает в обществе»,— сообщал он Фанни.

Выполнив дипломатическое поручение, Нельсон ринулся в бои с французами, участвует в абордажных схватках и десантах, чего, в общем-то, от командира корабля не требовалось. Прекрасно сознавая, чем это может обернуться, он успокаивал жену: «Если со мной случится несчастье, я уверен, что своим поведением заслужу для тебя королевские милости». Запомним.

В 1794 году, когда Нельсон был среди осаждавших корсиканскую крепость Кальви, в его правую бровь попал осколок и перебил зрительный нерв.

17 февраля 1797 года, в сражении у мыса Сент-Винцент, Нельсон самовольно вывел свой «Кэптен» из боевой линии и сцепился с 7 вражескими кораблями. За нарушение строя в Королевском флоте безжалостно наказывали, однако «победителей не судят» — если командующий эскадрой адмирал Дж. Джервис стал герцогом Сент-Винцент, то Нельсон — контр-адмиралом и кавалером ордена Бани, что автоматически делало его дворянином.

Через некоторое время Нельсон решает захватить испанский порт Санта-Крус на острове Тенериф, терпит неудачу и через два дня вновь идет на штурм, где получает тяжелое ранение — мушкетную пулю в правую руку. Ее пришлось ампутировать чуть ниже плеча. «Никогда уже не сочтут полезным однорукого адмирала»,— жалуется он Сент-Винценту. Но после короткого отдыха и лечения под присмотром заботливой Фанни возвращается в строй.

27