Техника - молодёжи 1999-06, страница 47

что спятил, но этот снимок все проясняет. Вот начнем, к примеру, с твоей правой ноги. Сначала ее у тебя оторвало выше колена — здесь пятно совсем бурое А не так давно — еще и ниже колена. Я молчу о животе и грудной клетке, но голова! Восемь пуль в голову за последние три года! Из них три — разрывные. Одно повешенье, пару раз разорвало на куски, о ножевых ранах и шраме от бензопилы не стоит и вспоминать.

— Ну, все легко объясняется, — ответил Маркизов, растянув рот в добродушной улыбке. — В «Смертельной мышеловке» меня взорвали в вертолете, в «Капкане смерти» — распилили, в «Убийственном ударе» я повесился, не вынеся душевных мук. Могу продолжить.

— Рад, что ты сам сделал этот вывод. Конечно, от бесконечной резни из картины в картину у любого аура треснет, но ты, Коленька, у нас особенный. Столп отечественного кинобизнеса. Сценарии пишешь, режиссируешь, снимаешься, да еще и в продюсеры пошел. По тебе четырехкратно бьет. Этак, батенька, можно и вовсе загнуться. — Доктор с довольным видом потянулся в кресле, наблюдая за легкой паникой в рядах противника.

— Хочешь сказать, у меня и в жизни голова отвалится? — недоверчиво, но явно обеспокоенно спросил Маркизов.

— Ну, не совсем, — успокоил доктор. — Хотя, конечно, так обращаться со своей аурой — все равно что долбить молотком по пальцам: умереть не умрешь, но и приятного мало. Но не это главное. Главное — КАРМА!

— То есть в следующей жизни буду свиньей? — усмехнулся Маркизов, но ирония не действовала на его школьного приятеля даже в младших классах.

— Может, и будешь, но сначала в своей собственной шкуре помучаешься. Чем хуже карма, тем паршивей с везением, понимаешь? К примеру, возрастает шанс подавиться косточкой, провалиться под асфальт, или попасть... ну, скажем, под падающий самолет.

— С аэропланом ты, Сашок, конечно, загнул. Но считай, меня напугал, — произнес Маркизов, доливая вина себе и другу. — А теперь выпиши мне рецепт, что ли! А то тебя послушать — жить не хочется.

— А с рецептом все просто. Перестань играть злодеев — не понадобится гибнуть в финальных кадрах мучительной смертью.

— Ну, брат, шалишь! — воскликнул Маркизов, подскочив на узорчатых подушках дивана так, словно его ужалила оса. — Кого ж мне еще играть? У меня амплуа такое. И фактура соответствующая. А вовсе не сниматься я не могу. Призвание. Художник, он, знаешь ли, без творчества чахнет.

— Тоже мне, творец нашелся... Никто тебя не призывает гробить твой бизнес. Измени сюжет, переставь акценты... ну, ты лучше знаешь, как это делается. Что там у тебя за проект на очереди?

— «Месть Кипяченого», — с гордостью отозвался Маркизов. — Фабула такова: парень, прошедший все горячие точки, возвращается в родимый Конотоп и открывает собственную пекарню, специализирующуюся на выпечке булочек с маком. А любовник брата водителя главаря конотопской наркомафии насилует и убивает бывшую любимую школьную учительницу героя...

— Все это, разумеется, здорово, но, кажется, я догадываюсь, какую роль ты отвел себе, — не без иронии сказал Петровский, протирая очки клетчатым платочком.

— Правильно. Я играю главаря.

— И что с ним происходит в конце?

— Ну, в общем ничего хорошего. Он тонет в чане с опарой, пытаясь спастись от разгневанного хозяина пекарни.

— Достойная смерть! А почему бы тебе не сыграть этого твоего десантника?

— Вообще, мысль! И фактура подходит... Хотя нет. Герой тоже погибает. Его живьем засыпают маком, который ему привозил прямиком из Средней Азии тот самый шофер главаря... У нас тут не Голливуд: мафия бессмертна, хэппи-эндов нет... Реализм, короче. Криминалистический.

— Плохо дело, Коля, плохо. — Доктор укоризненно покачал бровастой головой. — И нет другого проекта?

— Почему нет? «Товарняк смерти». Уже почти дописал. Осталось диалоги подправить. Короче, слушай, — Маркизов наклонился вперед и сделал таинственное лицо. — Каширская наркомафия хочет наладить через Транссиб транзит «дряни» в Америку, но престарелый машинист отказывается вести состав с цистернами, набитыми героином. Его, конечно, мочат, но у него из горячей точки возвращается сын-десантник...

— Кажется, я уже понял, Коля. А что там делают с тобой?

— Разогнав наркосостав до непозволительной скорости, падаю вместе с ним под откос на крутом повороте, — грустно сознался Маркизов

— Готов поспорить, твои нынешние съемки не лучше.

— В общем, да. Молодой православный инок, бывший киллер на службе КГБ, расследует гибель своей сестры, которая работала секретаршей в банке и узнала о заговоре банкиров, наркомафии и моджахедов с целью убить президента.

— Ты, полагаю, главарь наркомафии?

— Нет. Я вождь моджахедов.

— Слушай, Коля, — заговорил доктор с особой лаской в голосе, — кончай ты эту ерунду. Почему злодея надо обязательно линчевать? А угрызения совести? Ну пусть хоть один исправится! Достоевского почитай на досуге. Перекуй хоть одного! Пусть этот твой моджахед идет на рынок арбузами торговать, женится на какой-нибудь деревенской маньке, которую он спас от панели, после того как она провалилась в институт... Ну ты же у нас талант — перепиши концовку и радуйся жизни.

— Спасибо, Сашок. Я подумаю. Ты, наверное, прав. — сказал Маркизов, поникнув головой. — О душе пора подумать.

Они еще выпили, и Маркизов двинул к выходу В соседней комнате Сашкин карапуз прыгал по дивану, стреляя в экран телевизора из пластмассового пистолета. По ящику показывали «Смертельную агонию» с Маркизовым в роли главного сатаниста Маленький Витя оторвался на минуту от экрана и с наслаждением всадил в Маркизова целую очередь из электрического пугача.

— До свидания, дядя Коля!

— Пока, Витек! Веди себя хорошо.

А дома ждал его компьютер, а в компьютере — свежий сценарий.

Не прошло и трех месяцев, как боевик «Бандформирование» вышел на широкий экран. Некоторые считали, что концовка получилась немного натянутой, но на душе у Марки-зова стало значительно спокойнее. В конце фильма раскаявшийся вождь моджахедов принимал святое крещение, становился другом родителей отважного инока и жертвовал целый склад опия-сырца на нужды отечественного здравоохранения.

Боли почти прекратились, и хотя сборы от проката были на этот раз довольно скромными, а кассеты раскупались слабо, Маркизов не отчаивался

ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ 6 9 9

44