Техника - молодёжи 2002-05, страница 46

— Да нет, — смущенно ответил тот, — это у меня как-то само собой получается. Еще с детства.

Он отпустил ее ногу и поднял глаза. Таня невольно дотронулась до его волос. И тотчас очутилась в крепких объятиях. Жейк начал неистово целовать ей лицо.

— Какая ты красивая, Танья, какая ты удивительная, моя колдунья, — шептал он.

От горячих ласк млело сердце, а крепость мужских объятий давала девушке ощущение надежности и защищенности от всех бед

— Ты знаешь, сказал Жеик, держа Танино лицо в своих ладонях, — я еще вчера, как тебя увидел, сразу понял, что ты совсем не похожа на местных девчат Я не хочу, чтобы ты возвращалась в святилище. Я не хочу потерять тебя. Давай убежим Стражники старухи Ха слишком неповоротливы и ленивы, они никогда не поймают нас.

— Давай, — с восторгом прошептала Таня.

— А в урочище Больших Камней, — продолжал Жейк, — мы с тобой совершим обряд венчания.

— А как у вас венчаются? — спросила девушка.

— В урочище Больших Камней растут три высоких дерева Пра. У них гладкая белая кора. Мы оденем венки из полевых цветов и, взявшись за руки, трижды обойдем эти деревья. Сама природа благословит наш брак. А разве у вас венчаются не так?

— Нет, у нас несколько иной обряд венчания. Но он тоже связан с белым цветом надежды.

— Ну и хорошо, — бодро сказал Жейк. — К понедельнику твоя нога должна зажить. А как стемнеет, мы и отправимся...

Это случилось в воскресенье. Проказливый Абер залез на дерево, чтобы нарвать сладких плодов. Таня была на дворе и кормила кур. Абер, увлекшись, уцепился за слишком тонкую ветку, она надломилась, и он грохнулся с высоты о землю. Таня услышала крик и бросилась на помощь. С ужасом она увидела, что нога мальчишки вся в крови, а кожу пропорола сломанная кость. Полная жалости и сострадания, она протянула к нему руки, и вдруг из ее пальцев выскочил пронзительно зеленый огонь.

— Огненная Сада, — пронесся крик ужаса над двором. Перепуганная неожиданным явлением, Татьяна обернулась на крик Все обитатели большого дома высыпали на улицу и со страхом и отвращением смотрели на нее.

Татьяна попыталась приблизиться к ним, но они в ужасе шарахнулись прочь.

«Боже, — подумала девушка, — я теперь как прокаженная».

С отчаяньем она протянула руки к небу, и вновь из пальцев, как сгусток ее боли и страха, вырвался огонь. В этот момент, что-то насвистывая, во двор вбежал Жейк. Увидя всплеск зеленого пламени, он переменился в лице.

— Огненная Сада, — с трудом прошептал он.

— Жейк, — в отчаянье крикнула Татьяна, — ты тоже боишься меня, Жейк? — и невольно протянула руки к нему. Все бросились врассыпную от ее жеста, но Жейк остался на месте. Только лицо рыжего великана исказилось отчаяньем

— Нет, я не боюсь тебя, Огненная Сада. Но мне нестерпимо горько, что моя нежная и любимая Танья и ты — один и тот же человек.

— Жейк, ты не веришь мне, что я хочу вам всем добра?

— Ты Огненная Сада, и хочешь ты или нет, ты всегда будешь нести смерть и разрушение.

— Как ты жесток, Жейк, почему ты так жесток?

— Нет, напротив, я слишком мягок и слаб, я должен попытаться уничтожить тебя, но я чувствую, что не смогу этого сделать. Ты демон, но у тебя лицо Таньи, и у меня не поднимается рука покарать тебя.

Он, ссутулив плечи, повернулся и вышел со двора. К растерянной Тане тихо подошла его сестра.

— Ты не боишься меня, Ирин?

— Нет. Ты третья несчастная жертва озера Роан, которую мне довелось увидеть. Пойдемте во дворец, — неожиданно перешла на «вы» Ирин, — вам надо отдохнуть от потрясения, которое вы испытали, обретя Силу.

Добравшись до дворца, они прошли по пустынным огромным залам. Слух опередил их, и все обитатели дворца стремились поскорее убраться с дороги Огненной Сады. Татьяна долго рыдала в своей комнате и только под утро задремала. Когда она проснулась, у ее изголовья уже сидела Ирин с чашкой ароматного горячего питья.

— Ирин, я видела во сне Жейка. Я хочу поговорить с ним, объяснить, что он ошибается.

Ирин покачала головой:

— Жейк исчез в тот же вечер. Старуха Ха выслала за ним погоню, но они его не поймали. И не удивительно, он в лесу, как дома, а прислужники боятся углубиться в чащу.

— Ирин, ты говорила, что знала других несчастных, обладающих даром испускать зеленые лучи

— Хотя истинной нашей хозяйкой является Служанка Ха, но ей постоянно нужны девушки, которых ей поставляет робот из самых разных мест. Они проходили такое же обучение, как и ты, а потом Ха заставляла их сжигать замки и города, получая за это плату от правителей, которые жаждали уничтожить своих противников. Но, испепелив один или два города, очередная Сада сходила с ума. Одна сожгла себя своими лучами, другая утонула в водах зеленого озера.

— Послушай, Ирин. Я так растерялась, когда увидела лицо Жейка, с ненавистью обращенное ко мне, что забыла сказать главное. Моя сила появилась не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы лечить. Когда твой брат Абер упал с дерева, я кинулась к нему на помощь. И лучи, вырвавшиеся из моих рук, мгновенно вылечили его сломанную ногу. Ваши родные перепугались зеленых лучей и не поняли, что они ничего не сожгли, а наоборот, залечили рану Вот принеси со скотного двора какое-нибудь больное животное, и ты сама убедишься в этом.

Ирин молча встала и вышла Через некоторое время она вернулась, принеся котенка. Он родился недоношенным и должен был вскоре умереть. Татьяна взяла его на руки, погладила тельце, помассировала животик. И случилось чудо: издыхающий котенок покрылся шерсткой, а носик его беспокойно задвигался в поисках материнского молока.

— Вот видишь, — радостно засмеялась Татьяна, — мои руки, как и руки Жейка, могут лечить. Как же мне вернуть его назад, чтобы он поверил мне? — Она решительно отдала котенка Ирин, а сама отправилась на поиски Служанки Ха.

Татьяна нашла старуху в молельне, украшенной цветами и зеленью. Посредине молельни журчал небольшой фонтанчик зеленой воды.

— Служанка Ха, — обратилась к ней Татьяна, — моя Сила не убивает, она лечит. И я требую, чтобы ко мне приводили всех больных и страждущих.

— Ты сильная девка, — усмехнулась старуха, — и мне забавно наблюдать, как ты пытаешься сопротивляться моей воле. Пусть, забавляйся, лечи убогих. Все равно в конце концов, будет по-моему.