Техника - молодёжи 2003-02, страница 25
зать о взрывающихся снарядах, изображенных на одном из его эскизов: в конце XVIII столетия их «переизобретет» Генри Шрапнель... В 1956 г. миланский инженер Ладис-лао Рети, проанализировав несколько независимых попыток создать паровую машину, нашел в них многое от идей Леонардо. На этом основании он заключил, что неопубликованные заметки средневекового ученого долгое время после его смерти имели хождение в определенной среде. Этот факт перекликается со статьей Льва Вяткина «Пароход в XVI веке?», опубликованной «ТМ» (№ 10 за 1986 г.) Автор привел уникальные сведения о первом в истории пароходе, созданном за 160 лет до машины Фултона, и установил, что его создатель Блашко де Гарай опирался на расчеты Леонардо да Винчи; а также попробовал доказать, что и в XVI в. возможно было построить паровое судно... ТЫСЯЧИ СТРАНИЦ с текстами, рисунками, чертежами Леонардо долго странствовали по свету. Он занимался совершенствованием чужих идей — так же и его идеи однажды кем-то брались за основу Почти ничего из технических проектов Леонардо не было осуществлено при его жизни, большинство научных идей замерли на полпути. Да, некоторые задачи наука того времени объективно не могла воспринять. Но этот странный ученый никому не позволял заглядывать в свои записи и рисунки, изучать и применять их на практике. А сам редко шел дальше идеи. Но ведь достижения научного ума оцениваются, прежде всего, практическими результатами... Быть может, среди причин, объясняющих такое положение вещей, найдется место и личным особенностям Леонардо. Но гений всегда воплощает дух своего времени. Ренессанс, как ни одна другая культурная эпоха, знал столько незавершенных замыслов и брошенных БОРИС ИВАНОВИЧ ЧЕРЕМИСИНОВ21.09.1936-21.12.2002 Ушел из жизни наш добрый товарищ и коллега, главный редактор журнала «Юный техник». В молодости Борис Черемисинов поменял немало профессий — был чертежником, конструктором, работал на телевидении. А потом пришел в редакцию детского журнала и без малого 35 лет всю душу, ум и энергию отдавал «Юному технику». Он прошел все ступеньки редакционной карьеры — от литсотрудника до главного редактора. Благодаря его инициативе и выдумке, журнал обогатился новыми рубриками, свел знакомство со многими знамениты проектов! Фантастических замыслов, невероятных проектов. Леонардо здесь не только не был исключением, но проявил эту черту разительнее остальных. Она представляла собой обратную сторону возрожденческого стремления взрастить Универсальную Личность, способную «объять необъятное», поисков абсолюта в зримой реальности и бесконечного в конечном. Без таких установок не вспыхнул бы Высокий Ренессанс, но логика их развития привела к тому, что уже в недрах этой же эпохи «материал» то и дело начинал «сопротивляться» творцу... Глубокий знаток итальянского Возрождения, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института высших гуманитарных исследований РГГУ Л М. Баткин писал «Ренессанс-ный синтез по природе своей не мог быть чисто логическим, логически он действительно беден, и результаты, сопоставимые с античностью, он не случайно дал не в дискурсивном, а в интуитивно-художественном (выд. мной. — Т.Б.) мышлении»'. «Незавершенность» не умаляет ценности истинного произведения искусства, поскольку всякая завершенность в нем условна. Потому Ренессанс — это, прежде всего, его искусство. И его идеи. Потому, как только вызревала в Леонардо-ученом новая творческая мысль, Леонардо-художник бежал от нее прочь, словно боясь конечности ее воплощения... Нетрудно понять, почему интерес к Леонардо, итальянскому Возрождению и Италии вообще в России не ослабевал никогда. Современность Леонардо не только в том, что он мыслил о вещах, которые стали частью нашей жизни, не только в вечной тайне, запечатленной на его полотнах, но и в тех личных и 1 Баткин Л.М Итальянское Возрождение проблемы и люди. М., 1995. С 192. ми людьми страны. В дореформенные годы, в пору, когда Б И. Черемисинов был ответственным секретарем «Юного техника», тираж этого журнала впервые в его истории перевалил за 2 млн экземпляров. У руля редакционного корабля ему довелось стать в трудные времена, эпохальных противоречиях, с которыми он столкнулся. Художник и ученый, действительно, сосуществовали в Леонардо, но — ценой нечеловеческого напряжения, в постоянной борьбе... Он боготворил природу, и он творил в согласии с ней — вероятно, до тех пор, пока ни решил, что «птица — это машина», иначе откуда бы возник у Леонардо, с его принципиально нетрагедийным восприятием мира, образ разбушевавшейся воды, что однажды покончит с миром. А именно этим художественным образом завершилось творчество гения... Установка на универсальное знание сама по себе сейчас необходима, и об этом много говорят. Необходим и обобщённый взгляд на природу и человечество, чтобы оценить возможности всех изобретений для прогресса и разрушения. Этими качествами обладал Леонардо, но нужно быть очень внимательным, чтобы постичь и не выпускать из виду сложность этой личности, не сглаживая и не упрощая то, что отнюдь не просто. Видеть в Леонардо вершину потенциальных возможностей человека, не забывая, что он исключение; рассматривать его в контексте Возрождения и всей мировой культуры. Ведь Ренессанс, одна из самых неоднозначных культурных эпох, однажды исчерпал себя. И то, что уже ощущал в период своего расцвета Леонардо-художник — потребность в безграничном и динамически-стано-вящемся одновременно — открыло двери новому стилю в искусстве Он пришел на смену Возрождению, когда вдруг стало ясно, что, помимо прекрасных и совершенных пропорций, на свете существует, быть может, не менее прекрасное маленькое барокко — жемчужина неправильной формы.. (О некоторых технических изобретениях Леонардо да Винчи см. статью Юрия Ермакова «Россия на рубеже веков», с. 57.) Ш которые «Юный техник» переживал вместе со всей страной. Обрывались прежние связи, неудержимо росли цены, падал тираж... Многие, даже куда более именитые, издания в те годы бесславно закончили свой путь. «Юный техник» — выжил, продолжает регулярно выходить и поныне. А вот его главного редактора нет больше с нами. И это уже навсегда. Но светлая память о нем останется в сердцах тех, кто его знал, кто читал написанные им статьи и заметки, кто любит и ценит журнал, многие номера которого он подписал в печать ■ |
