Техника - молодёжи 2003-03, страница 30
дорова» показались мне райскими. Не надо было копытить плавник, поддерживать вечный огонь в печке-якутке, топить снег, варить обед и, гремя чем только можно, наслаждаться удобствами во дворе. Кормили нас обильно, и нередко кто-нибудь после ужина «голосом Левитана» произносил фразу в стиле записей в дневниках погибающих полярных экспедиций: «Сегодня такого-то числа кончились бананы, надвигается голод». Видеофильмы по вечерам, библиотека с невероятным количеством детективов, настольный теннис, прогулки по палубе — иной раз не верилось, что мы идем к полюсу недоступности. ШТРИХИ ИСТОРИИ К утру 18 августа, делая по чистой воде 300 — 320 миль в сутки, подошли к столице западного сектора Арктики — острову Диксон. Не пришлось особо напрягаться, чтобы вспомнить: впервые удобство гавани острова отметил шведский полярник Адольф-Эрик Норденшельд в 1875 г., он и назвал ее в честь шведского предпринимателя, владельца электротехнической компании Оскара Диксона, на средства которого снаряжались многие знаменитые полярные экспедиции. Оскар Диксон — это шведский собрат русских полярных меценатов A.M. Си-бирякова и М.К. Сидорова. Норденшельд провидчески писал что бухта Диксона быстро превратится «в сборное место для множества кораблей, которые будут способствовать сношениям не только между Европой и обским и енисейским речными бассейнами, но и между Европой и северным Китаем». Так и стало, но Норденшельд не мог предвидеть тех событий, которые происходят в наши дни. Мне приходилось часто бывать на Диксоне, особенно в конце 60-х при перелетах на Землю Франца-Иосифа или дрейфующий лед. В те годы население острова достигало нескольких тысяч человек, активно работали аэропорт и морской порт, зимою здесь принимали большие самолеты в период навигации в районе Диксона скапливалось множество морских судов, разгружающихся, ждущих разгрузки, отходящих. Сейчас картина представилась весьма унылая, чему способствовала и пасмурная, туманная погода. Акватория вокруг острова была пустынна, виднелся только ждущий нас атомоход «Россия». На берегу — дома с заколоченными окнами и дверями. Как рассказывали потом работавшие с нами диксонов-ские вертолетчики, на острове осталось не более 500 человек. Духом они, однако, не падают и надеются на скорейшее улучшение ситуации. В Диксоне мы приняли на борт два МИ-8 и в хвосте у атомохода двинулись дальше. В конце следующего дня сияло солнце, и я предвкушал встречу с мысом Челюскин. Но когда среди ночи, вооруженный биноклем и фотоаппаратом, я выскочил на палубу, то не увидел не только мыса, но и рубки нашего судна: мы шли в тумане с нулевой видимостью. Оставалось только опять напрячь память и воображение и представить, как во времена Великой Северной экспедиции крутились здесь во льдах и гибли утлые суденышки Василия Прончище-ва и Харитона Лаптева, как в лютые морозы пробивался по суше пеший отряд Семена Челюскина, стремясь достигнуть самой северной точки Азиатского материка... Здесь, в этом районе, было совершено и крупнейшее географическое открытие XX столетия. В 1913 г. суда русской гидрографической экспедиции «Таймыр» и «Вайгач» под командованием Б.А. Вилькицкого и П.А. Новопашенного, двигаясь вдоль кромки льдов на север, обнаружили неизвестный остров. Это была Северная Земля, названная первооткрывателями Землей Николая II. Наше судно, ведомое атомоходом по морю Лаптевых, продолжало движение на северо-восток. Вот добрались и до кромки льдов, достигли района работ, прошли до его восточной трети и 24 августа встали на ледовый якорь в точке с координатами 82°02' с.ш. и 172°05' в.д. Благоприятная ледовая обстановка помогла преодолеть весь путь менее чем за 10 суток, вместо планировавшихся 14 — 15. Атомоход ушел еще вчера, и больше мы его не видели. РАБОТА В центре первой сейсмической расстановки льда и чистой воды было примерно пятьдесят на пятьдесят, и это немного смущало. Сейсмические исследования наметили начать, как только позволит погода. Пока же стоял туман, и не покидало чувство, что худшие опасения сбываются... Но 26 августа резко установилась яснейшая погода, видимость, как говорят летчики, миллион на миллион, и мы ринулись в бой. Технология та кая: каждый отряд на своем вертолете отрабатывает половину профиля. В первый вылет расставляются 25 регистраторов с шагом 5 км, общая длина расстановки — 120 км. Координаты точки наблюдения определяются с помощью спутниковых прие-моиндикаторов, вмонтированных в регистратор; для облегчения визуального поиска точка обозначается двумя красными полотнищами. Самое интересное начинается во второй вылет. Каждый отряд должен сделать по четыре взрыва из пунктов, отстоящих друг от друга на 40 км: четыре пункта в пределах расстановки и по два с каждой стороны за ее пределами. Максимальное расстояние от пункта взрыва до крайнего регистратора составляет, таким образом, 200 км. Заряды — 1 т, 600 кг, 400 кг и 200 кг, то есть на вертолет грузится 2,2 т взрывчатого вещества. Отработка пункта взрыва — дело весьма ответственное и требующее неукоснительного соблюдения правил техники безопасности. Вертолет садится недалеко от разводья, взрывчатку выгружают и на волокуше подтаскивают к краю льдины. Взрывник начинает готовить магистрали, а помощник взрывника с пешней и лопатой подходит к самому краю льдины. Лишь наиболее квалифицированным и опытным специалистам (желательно со степенью доктора наук) доверяют выполнять эту операцию. Суть ее состоит в том, чтобы ликвидировать ледяной козырек. Что это такое? Известно, что над поверхностью воды возвышается примерно 0,1 общей толщины льдины. В летнее время вода вымывает ее подводную часть, и над водой остается не более 15 — 20 см льда. Человека он, как правило, держит, но если положить тонну взрывчатки... Так вот, специалист с пешней подходит к краю льдины и осторожно сбивает козырек. Лишь только после этого на самый ее край кладут крест накрест по две веревки (фала), на них — куски обычной рыболовной Атомный ледокол Россия». |
