Техника - молодёжи 2003-06, страница 55

репствующей бури. Небольшой китолов, совершенно затертый льдами, отчаянно боролся с неминуемой гибелью. Увидев нас, китолов выкинул североамериканский флаг и сигнал о помощи. Встреча с китоловом произошла приблизительно под 12^с51' восточной долготы и 80°30' северной широты».

Как видите, этот текст вполне можно признать подлинным. Но чем дальше читаешь, тем больше удивляешься:

«6 августа... И сам я не грежу, а живу, мыслю и чувствую, я сам несомненный обитатель нового странного мира, короче говоря, я живу на Северном полюсе, среди странных населяющих его существ... Я невольно взглянул на таинственный Север и... чуть не уронил подзорную трубу в море — под ветром, милях в 20 перед нами, совершенно явственно обрисовался низкий темный берег.

— Земля! — крикнул я, вне себя от охватившего меня волнения.

— Земля! — повторили, как эхо, мои товарищи, хватаясь за бинокли.

...Принимая во внимание сделанные в полдень наблюдения, скорость и время движения аэростата, можно было с большой вероятностью заключить, что встреченная нами земля (на 20^с24' восточной долготы) начинается с 88^е северной широты, то есть всего в 2° от полюса».

А дальше читатели могли только ахать от «открытий»:

«Кроме осок, мхов и низкой северной березы заметили еще и... культурные растения», которые «волновались, подобно нашим колосовым хлебам и... росли на правильных, строго геометрической формы участках.

...На небольшом, поросшем низкими деревьями плато возвышались ка-кие-то удивительные, чрезвычайно странного вида постройки» — и далее следовало описание усадьбы.

« — А где же люди? — невольно вырвалось у Стриндберга.

И люди есть, — снова сказал зоркий Френкель.

Действительно, внизу на земле, неподалеку от построек, показалась и небольшая группа людей».

Если бы читатели «Дневника» знали спутников Андре, то, кроме сказочных географических открытий, заметили бы фальшь в характеристике Френкеля, названного «зорким». На самом деле он в школе был неуспевающим из-за болезни глаз, и плохое зрение да еще перенесенная в юности операция помешали ему стать военным, о чем он мечтал. Может, Андре не знал об этом или перепутал фамилии спутников, подумал я, но в «Дневнике» пошла уже чистая небывальщина:

« — А вот и стада их, — заметил, наконец, Стриндберг.

— Какие стада? — удивился Френкель. — Это слоны, их, насколько я знаю, в Индии не пасут стадами.

— Нет, это не слоны, — возразил я, — а самые настоящие мамонты.

— Мамонты?

...На одном из мамонтов сидел с небольшой палочкой в руках бородатый пожилой туземец, по-видимому, пастух странного стада».

Читаем дальше:

«Островитяне летели при помощи белых искусственных крыльев, очень похожих по форме на крылья обыкновенной летучей мыши. Кроме того, у каждого из них был прикреплен к ногам длинный двухлопастной руль.

...В одну секунду за борт полетели мешки с песком... аэростат стал подниматься с невероятной... быстротой... Я взглянул за борт. Внизу, на расстоянии менее тысячи футов, описывая в воздухе громадную спираль, островитяне летели кверху вслед за аэростатом, с каждым мгновением быстро нагоняя его». На этом «Дневник» обрывается.

СОВРЕМЕННИКИ, КОНЕЧНО, БЫЛИ ПОРАЖЕНЫ необычайными «открытиями», ведь никто еще не был на полюсе и не знал, что там — суша или море, мертвое царство либо населенный людьми и животными мир. Впрочем, все это показалось очень уж невероятным, и читателей охватили сомнения. Некоторые стали подумывать. не сошел ли Андре с ума под воздействием пережитого в полете. А потом возник вопрос — достоверен ли вообще этот «Дневник»? Посыпались запросы об источнике.

Никто, увы, тогда не заметил, что даже разрешение цензуры на выход книги было более ранним, чем дата «записки на заголовке». До такой степени актуальность события и имя аэронавта отвлекли внимание цензора.

Теперь ждали публикации окончания «Дневника», ведь издатель обещал, что «если позволят обстоятельства, то следующие выпуски будут иллюстрированы найденными в рукописях рисунками». Обещанного так и не дождались. Разгоревшиеся страсти были очень уж велики, запросов слишком много, чтобы издатель с теми же уверениями в подлинности «чрезвычайно интересного и безусловно ценного сочинения о полярных странах» мог и дальше разыгрывать публику. Он, оказывается, был всего лишь фальсификатором, укрывшимся под псевдонимом «переводчик А. В-ский».

Тем не менее его книжонка, по крайней мере в России, стала сенсацией. Обсуждая ее, спорили, шумели, возмущались, и лишь со временем страсти поулеглись. Затем потянулись годы, и в России забыли о поддельном «дневнике Андре», стиралось из памяти и имя пропавшего в Арктике настоящего Андре. Правда, иногда рыбаки случайно находили у берегов Исландии и Норвегии буи с его записками, но они относились только к первым дням полета.

...А найденный в 1930 г. подлинный дневник Андре не имел ничего общего с вышеописанной фальшивкой. ■ Рисунки Евгения СУМАТОХИНА