Техника - молодёжи 2003-07, страница 27В сентябре по приказу коронного гетмана сделали деревянные туры (башни), установили на них пушки и попробовали придвинуть их к стенам В ответ псковичи возвели за каменными стенами дополнительные деревянные — своего рода страховку на случай пролома врагом основных. Однажды противник весь день вел огонь из 20 пищалей, свалил Покровскую башню, разрушил половину Свиной, проделал несколько проломов в стене. После этого Баторий велел вновь готовиться к штурму и пригласил гетманов, великих панов, первых сотников, ротмистров, гайдуков. Один из них заявил: «Сейчас государь король по милостивой доброте своей, обедаем и пируем у тебя Стефан Баторий (1533 — 1586), король Польши с 1575 г. организатор и руководитель похода на Псков. ш Ян Замойский (1542 — 1605), канцлер и коронный гетман Польши, командовавший войсками, осаждавшими Псков, и одобривший замысел покушения на князя И. П. Шуйского. А в обозе и сегодня же государь король, просим у тебя ужина в крепости Псков». На это король ответил таким образом. «Доверительно и любезно говоря о непременном и окончательном взятии города, обещаю все богатства города, пленных и добычу разделить согласно чинам». На следующий день рать Батория пошла на приступ с развернутыми знаменами и под прикрытием артиллерии. Кое-где наступающие ворвались на стены, на башнях поставили флаги и стали стрелять по городу. «И стоял гром великий, и шум сильный, и крик несказанный от множества обоих войск и пушечных взрывов и стрельбы из ручниц», — писал Василий. Псковичи отвечали из орудий, ручниц и луков; потом, когда дело дошло до рукопашной, пустили в ход копья и камни; рядом с мужчинами сражались псковитянки. Захваченную врагом Свиную башню сначала обстреляли из крупнокалиберной пищали «Барс», потом заложили под нее порох и взорвали с находящимися на ней ратниками, подожгли Покровскую. После этого понесший немалые потери неприятель в беспорядочной спешке вернулся на исходные позиции. Осада продолжалась. Каждый день псковичи делали вылазки, захватывали пленных и узнавали у них замыслы Замойского, в частности, о задуманных им девяти подкопах под стены, и предприняли соответствующие контрмеры. Противник повторял попытки ворваться на стены, подбираясь к ним под прикрытием деревянных щитов. На них бросали просмоленные, подожженные тряпки — щиты загорались, а находящиеся под ними люди обгорали и задыхались от дыма; также лили на осаждавших горячие смолу, деготь и кипяток. Как правило, выступающие после этого быстро превращались в спасающихся бегством... По приказу Батория пять дней по стенам били из орудий и повторяли атаки. Псковичи отражали их и вновь отступившие устилали землю телами погибших, а после того, как из крепости перенесли огонь на обоз, Баторий велел отойти от стен и оттащить подальше артиллерию, после чего уехал, оставив все на Замойского. Убедившись, что, используя общепринятые способы осады, взять упорно и умело обороняющийся Псков не удастся, противники задумали обезглавить защитников, уничтожив их вождей, в первую очередь князя И.П. Шуйского, но заслать в город убийц не представлялось возможным. Однако «Замойский не стыдился коварства, — писал в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзин; — вымыслил или одобрил гнусную хитрость, чтобы погубить главного защитника псковского». Вновь обратимся к «Повести о нашествии...». Ее автор свидетельствует, что в конце февраля «пришел из литовского лагеря в Псков русский пленник и принес с собой большой ларец. Его впустили в город и привели к государевым боярам и воеводам, он же сказал им о ларце и грамоте, что они присланы от королевского дворянина Гансумеллера. В грамоте же было написано: «Первому государеву боярину и воеводе, князю Ивану Петровичу, Гансумеллер челом бьет. Бывал я у вашего государя с немцем Юрием Фрянбренком и ныне вспомнил государя вашего хлеб-соль и не хочу против него стоять, а хочу выехать на его государево имя. А вперед себя послал с вашим пленником свою казну в том ларце, который он к тебе принесет. И ты бы, князь Иван Петрович, тот мой ларец у того пленного взял и казну мою в том ларце осмотрел, а иным не давал бы смотреть. А я буду в Пскове в скором времени». Государев же боярин и воевода, князь Иван Петрович грамоту прочел и, посоветовавшись со своими товарищами, почувствовав, что ларец тот с обманом, велел найти таких мастеров, которые ларцы отпирают, и отнести ларец подальше от воеводской съезжей избы своей и отпереть его со всей осторожностью. Когда мастер открыл тот ларец, то увидел, что он дополна наполнен: 24 заряженных самопала смотрели на все четыре стороны, поверх них было насыпано с пуд пороха, взведенные же замки самопалов были соединены ремнем с запором ларца, стоило только дотронуться до него, как спускались курки взведенных самопалов, высекая огонь, поджигая порох. Таков был умысел канцлера и хитрый план его подчиненных против государева боярина и воеводы Ивана Петровича Шуйского». Последний среагировал соответственно своему положению и чину образом: «...спасенный Небом, он написал Замойскому, что храбрые убивают неприятелей только в сечах,— читаем у Н.М. Карамзина, — и предлагал ему бой честный, единоборство». Польский историк К.Валишевский в книге «Иван Грозный» почему-то счел вызов на дуэль «ловушкой», хотя, скрепя сердце, признал затею Замойского «способом, заслуживающим порицания». Позже стало известно, что идея столь необычного для тех времен покушения принадлежала польскому шляхтичу Остромецкому. Он сбли- Иван IV Васильевич, московский царь. Портрет на дереве работы неизвестного художника конца XVI — начала XVII в. зился с одним из пленных, назвался Гансом Миллером и рассказал, что служил у Ивана IV, помнит его доброжелательное отношение и собирается вернуться в царево войско. Замысел поддержал Замойский. Остальное мы знаем из «Повести о нашествии ..». . Прошли столетия, и «способ, заслуживающий порицания», приняли на вооружение, как злоумышленни-ки-одиночки, так и государственные службы специального назначения. Ведь, по их мнению, достижение поставленной цели оправдывает применение любых подходящих для этого средств. ■ Игорь БОЕЧИН ТЕХНИК А-МОЛОДЕЖИ 7 2 0 0 3
|