Техника - молодёжи 2006-07, страница 25

www.tm-magazin ,ru 23

«изобретений», мистификацию, известную под названием «змеиный телеграф». В нем змеиные пары выращивались вместе, так что между ними «развивалась телепатическая связь». Каждую из пар дрессировали на восприятие одной из букв алфавита, и затем змей разлучали. Когда одной из змей давали электрошок, скажем, в Париже, то другая из этой пары в Нью-Йорке, как утверждалось, приходила в возбужденное состояние. Таким способом предполагалось осуществлять телеграфирование.

Аппарат Мерриуэзера, в отличие от описанного, работал. И то, что тут же нашлись критики, подвергавшие сомнению приоритет его изобретателя, тем самым только подтверждали работоспособность аппарата. Так в том же 1851 г. журнал Chambers' Journal свысока замечал: «То, что пиявки чувствительны к бурям, хорошо известно. Поэт Коупер дает описание пиявки, которую он держал в качестве барометра, в письме, написанном к леди Хескет в 1787 г.».

Несмотря на все это, Мерриуэ-зер сохранял уверенность. Он поведал Философскому обществу о своих надеждах, говоря, что «наши крошечные храмы из Уитби распространятся по всему миру». Он поехал по стране с лекциями, чтобы убедить британское правительство установить упрощенные версии аппарата в морских портах по всему побережью. И время, казалось, этому способствовало. Предсказание бурь было более чем востребовано после шторма в Черном море в Балаклаве в 1854 г., в котором во время Крымской войны потерпел крушение британский морской экспедиционный корпус.

Но Мерриуэзер был не единственным, кто занимался проблемой прогнозирования штормов. Не менее активно взялся за предсказывание погоды и бывший морской капитан, губернатор Новой Зеландии Роберт Фицрой, который после трагедии в Балаклаве был назначен первым должностным лицом в Министерстве торговли по вопросам метеорологии. Фицрой стал первым, кто ввел составление текущих синоптических карт, используя телеграфную связь, а также тем, кто убедил The Times публиковать их на своих страницах. Он с энтузиазмом оказывал поддержку введению в обиход ртутных барометров, так же как и «штормовых ста-канов». Эти стаканы были наполнены смесью камфары, аммиака, алкоголя, калиевой селитры и воды, и все это в совокупности реагировало на изменения давле

ния и электрического заряда в атмосфере — когда возникала опасность приближения шторма, в мутной жидкости образовывались небольшие кристаллы.

История не сохранила информации, встречались ли когда-нибудь Мерриуэзер и Фицрой. Но несомненно то, что Фицрой не раз отклонял инициативу Мерриуэзера установить бутылки с пиявками по берегам Британии. Вместо этого он убедил Министерство торговли утвердить систему барометров и штормовых стаканов в морских портах и прибрежных деревнях.

Постепенно активность Мерриуэзера сошла на нет. Его «миниатюрные храмы» исчезли, но их копия была сооружена веком позже для фестиваля Британии, проводившегося в 1951 г. Сегодня она находится в Музее города Уитби, но никогда не заполняется пиявками. В наше время, спустя еще более полувека, историк метеорологии Филипп Коллинз из Музея барометров, расположенного в Оукхемптоне, построил работающую модель «прогнозиста» — теперь уже с пиявками. Она прекрасно работает, как утверждает Коллинз. И на ее примере удалось объяснить странность, которая присутствует в аппарате, — ответить на вопрос, почему для каждой пиявки выделена от

дельная бутылка. «Во время нашего исследования мы заметили, что у пиявок порядок продвижения рассчитан на лидерство, — говорит Коллинз. — Когда они были вместе помещены в одну емкость, то до ее верха добиралась только одна — первая из пиявок. Именно поэтому Мерриуэзер, которых хорошо знал повадки пиявок, выделил каждой из них ее собственную территорию».

Так чем же окончилась история двух новаторов в метеорологии викторианских времен? Фицрой сегодня провозглашен родоначальником современной науки метеорологии. Но в свое время его повсеместно критиковали как в парламенте, так и в прессе за неудачные прогнозы. И давление на него было столь сильно, что однажды утром весной 1865 г. он покончил жизнь самоубийством.

Мерриуэзер же завершил свои дни у себя дома в возрасте 77 лет, явно удовлетворенный своим вкладом в науку и мировой прогресс. Кстати, среди его экспериментов в области инноваций значилось создание лампы, которая могла, не переставая, гореть на протяжении двух недель на смеси виски и чистого алкоголя.

По материалам журнала New Scientist Надежда СНИМЩИКОВА

Вид городка Уитби под нашествием морских волн: при приближении шторма пиявки заранее поднялись на верх стены