Техника - молодёжи 2007-08, страница 40

УПРАВЛЕНИЕ РИСКАМИ

Увидеть, чтобы опознать

Игорь БОЕЧИН

«Разделка» лица подозреваемого на участки для составления словесного портрета

Ищут дружинники, ищет милиция, ищут все сыщики нашей столицы, ищут давно и не могут найти парня како-го-то лет тридцати». Этот стишок в середине 60-х гг. ехидно пересказывали друг другу москвичи, подразумевая под «каким-то парнем» печально известного «Мосгаза». Этот налётчик заходил в квартиры, представляясь специалистом по обслуживанию газовых плит, убивал хозяев, крал вещи и исчезал. Преступника всё же поймали, судили и приговорили. Тогда подобным не давали донельзя сокращённых и условных сроков...

Во все времена задачей сыщиков было найти нарушителя правопорядка. Обычно так делали уже после случившегося, при этом, как утверждал великий Ш. Холмс, «в сыскном деле нет ничего важнее, чем искусство читать следы» (кстати, отсюда и название профессии — следователь). Однако, хотя не менее важно предотвратить злодеяние, предугадать, кто собирается на первое дело, невозможно — кто знает, что у кого на уме! Другое дело — рецидивисты. Их имена и приметы известны сотрудникам компетентных органов, те знают, что от них следует ожидать, и остаётся держать вероятных воров, грабителей, насильников и убийц под наблюдением, что требует немалых сил и средств.

Поэтому издревле потенциальных правонарушителей и душегубов старались как-то выделить из массы законопослушных. Так, по велению древнеегипетских судей у обезвреженных не особо опасных преступников выбивали передние зубы. Избавиться от такой приметы в те времена было невозможно по причине отсутствия дантистов-протезистов. В менее древних, но более цивилизованных Греции и Риме рецидивистов приравнива

38 2007 №08 ТМ

ли к рабам и клеймили, а в «тёмной» по причине средневековья Европе у них отрубали по уху, руке и ноге.

Увлекательный роман А. Дюма «Три мушкетёра» основан на событиях, происходивших во Франции в первой половине XVII в. Напомним один эпизод: влюблённый дАртань-ян поссорился с прекрасной миледи. «Желая вымолить прощение, он удержал её за пеньюар, но она сделала попытку вырваться. При этом сильном и резком движении батист разорвался, обнажив её плечи, и на одном д'Артаньян с невообразимым ужасом увидел цветок лилии — неизгладимое клеймо, налагаемое позорящей рукой палача».

На Руси не отставали от «просвещённых» соседей: пойманным татям калечили ноздри, а на лбу и на щеках выжигали опознавательное — «вор». Любопытно, что традицию клеймить рецидивистов приняли и их «товарищи по оружию», и специалисту достаточно взглянуть на наколки, украшающие тело уголовника, чтобы определить, где и сколько раз он «мотал срок».

А в германских княжествах и землях в XVIII — XIX вв. печатали и распространяли рисованные портреты разыскиваемых преступников с описанием их примет и особенностей, например искусственных и естественных увечий (хромота, косоглазие), присущих манер и речи.

Конечно, этого было недостаточно, криминалистам понадобился научный подход к поиску состоявшихся и потенциальных правонарушителей. Одним из первых попробовал применить его основатель французской уголовной полиции Э. Видок (1775 — 1857), прекрасно знавший «специфику производства», поскольку сам побывал в тюрьмах и на каторге. Он набирал коллег по профессии, согласившихся верой и правдой

служить закону, составил картотеку с описанием «активных штыков» и многих отправил за решётку. Новации Видока оказались востребованными его последователями-сыскарями.

Этого не скажешь об итальянском психиатре Ч. Ломброзо, который в 1876 г. в сочинении «Преступный человек» выдвинул теорию врождённых причин появления криминальных элементов. Он утверждал, что их нетрудно опознать по характерным признакам — низким лбам, бегающим глазам, скошенным подбородкам и прочим симптомам дегенерации.

Итак, начало было положено, теперь дело оставалось за техникой. В 1839 г. французский художник Л. Дагер придумал способ получения изображения неподвижных объектов на пластине, покрытой слоем светочувствительного серебра. Однако производство дагерротипов было возможно лишь при ярком освещении и занимало не менее получаса, об оперативной съёмке оставалось только мечтать. Но уже в 1841 г. англичанин У. Таль-бот изобрёл колотипию — то, что мы называем фотографированием, которую незамедлительно приняли на вооружение криминалисты. Так, в 1866 г. А. Пинкертон, основавший в США знаменитое сыскное агентство, завёл обязательную фотосъёмку подозреваемых и самих преступников.

Однако «может ли солгать фотография? — спрашивал немецкий исследователь X. Хефлинг и сам же отвечал, — широко распространено мнение, что нет, но практика это опровергает. Многие обстоятельства могут повлиять на получаемое изображение и создать ложное впечатление. В результате некачественный или плохо освещённый снимок только собьёт с толку осуществляю-