Техника - молодёжи 2009-04, страница 46

Загадки истории

2009 №04 ТМ

боярство убедило горожан, в ущерб правам его младших сыновей, утвердить князем старшего: «Ростовии и Суждалии. здумавше вси, пояша Андрея... и посадиша и в Ростове на отни столе, и Суждали, занеже бе любимъ всеми, за премногую его добродетель»¹⁰. Выражение «здумавше вси» говорит о том, что посажение Андрея Юрьевича на княжеский стол санкционировали вечевые собрания этих городов. Несомненно, был заключён и соответствующий «ряд» горожан с князем. В дальнейшем Андрей не оправдал их надежд, стал проводить собственную политику, ущемлявшую интересы ростовской и суздальской знати, а затем и вовсе отмежевался от неё, перенеся столицу княжения во Владимир, считавшийся «пригородом» Ростова. Утратив опору в старой аристократии, Андрей Юрьевич не создал новой, и, когда заговорщики пришли его убивать, среди приближённых князя не нашлось достойных защитников.

Всеволод Юрьевич имел формальное право на княжение в Суздальской земле - по «ряду» своего отца с нею, вслед за братом Михалком. Но реально воспользоваться этим правом Всеволоду позволили горожане, жители Владимира. Когда Михалко, их законный, но недолговекий князь, умер, они пригласили на опустевший владимирский стол Всеволода, княжившего в ту пору в Переяславле-Залесском.

Таким образом, и Андрей, и Всеволод к власти в Суздальской земле пришли демократическим путём (в том смысле, в каком понятие «демократия» вообше применимо к условиям Средневековья), то есть были избраны свободными горожанами, участниками народного собрания - веча²¹.

Андрей Боголюбский переоценил свои силы, нарушил «ряд» с ростовцами и суздальиами и не сумел (или не посчитал нужным) договориться с жителями им же возвышенного Владимира. И остался без опоры. Молодой Всеволод «урядился» с владимирцами, утвердился с их помощью в Ростово-Суздальской земле, а с годами расширил её владения до тех пределов, в которых их ныне принято называть Владимиро-Суздальской Русью. И условий своего договора с городом князь не нарушат. Возможно, уважение к закону, ответственное отношение к взятым на себя обязательствам — тоже плод его царе-градского ученичества.

ЯЗЫК ЛЕТОПИСНЫХ ИСТОЧНИКОВ. где переплетаются древнерусская словесность и старославянская книжность, - настоящий подарок исследователям. Обратимся к уже цитирован-

От дворца Андрея Боголюбского сохранилось немногое: лестничная башня и арочный переход на церковные хоры. В XVIII в. стены внутри перехода расписали фресками, иллюстрирующими «Слово об убиении Андреевом». На снимке - фрагмент росписи

ной нами Лаврентьевской летописи. В статье под 1177 г. описывается вокня-жение Всеволода во Владимире после смерти его брата Михалка и начало борьбы младшего Юрьевича за верховенство в Ростово-Суздальской земле.

«Володимерци же помяну вше Бога и крестное целованье к великому князю Гюргю, вышедше передъ Золотая ворота, целоваша крестъ ко Всеволоду князю брату Михалкову и на детехъ его, посадиша и на отни и на дедни столе в Володимери. В то же лето при-ведоша Ростовци и боляре Мстислава Ростиславича из Новагорода. рекуше [ему]: поиди. княже. к намъ. Михалка Богь поялъ на Волзе на Городци. а мы хочемъ тебе, а иного не хочемъ... Он же приеха Ростову, совокупивъ Ростовци и боляре, гридьбу и пасынкы, и всю дружину, поеха к Володимерю. Всеволодъ же поеха противу ему, с Володимерци, и с дружиною своею, и что бяше бояръ осталося у него, а по Пере-яславии посла Мстиславича Ярослава, сыновця своего... Князь же Всеволодъ

гП1 til Й1 и ШЛв И я КЫ1Ч <ТЛ*.лА пл»и

4'л WAKHPAe^vtMiyte • 7; _ V'O -

Осада Владимира ростово-суздальскими войсками в 1175 г. Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.

благосердъ сы, не хотя крове пролья-ти, посла къ Мстиславу, глаголя: брате, оже тя привели старейшая дружина, а поеди Ростову, а оттоле миръ възмеве. Тобе Ростовци привели и боляре, а мене былъ с братомъ Богъ при-велъ и Володимерци, а Суздаль буди нама обче, да кого всхотять, то имъ буди князь»²².

Мстислав отклонил мирное предложение Всеволода, сославшись на «величавые речи» ростовских мужей и «боляр». которые заявили: «...аше ты миръ даси ему, но мы ему не дамы»²³.

Чем интересен этот эпизод политической биографии Всеволода? Мы видим, что главная опора его - городское ополчение (летописец, владимирский клирик, высоко оценивает правосознание своих земляков, новых людей «ми-зинных». то есть «младших»: «...новии же людье мезинии Володимерьстии уразумевше яшася по правъду крепко»²⁴). Вслед за горожанами названа личная («своя») дружина. И лишь затем говорится о неких «боярах», которые остались у Всеволода. Вряд ли это те самые «передние мужи» Юрия Долгорукого, изгнанные Андреем, ведь даже неизвестно, вернулся ли кто-нибудь из них на родину. Скорее всего, речь идёт о владимирской знати.

Боярство во Владимире в ту пору находилось под влиянием ростовских вельмож, влившись в уже упомянутую «Ростовскую тысячу»²⁵. Видимо, лишь немногие из владимирских бояр поддержали Всеволода, недаром летописец называет их в последнюю очередь. Но вот что странно: в летописном пересказе послания Всеволода бояре вовсе не названы в числе тех, кто «привелъ» его.

Если вчитаться в текст летописи внимательней, выясняется удивительная вешь. Местные аристократы, поддержавшие Всеволода, именуются иначе, нежели вельможи, призвавшие Мстислава. Ростовская знать и её союзники из других городов называются славянским (болгарским по происхождению) словом «боляре», а соратники владимирского князя — русским «бояре». В том, что это не случайность, легко убедиться. Сравним, как распределяются в тексте оба варианта термина, «болярин» и «боярин», с учётом образованных от них прилагательных. В статьях под 1175—1177 гг., написанных. как установили исследователи, тем же человеком, который составил Владимирский свод 1177 г.²⁶, слова с корнем «боляр-» встречаются 13 раз и применяются лишь в отношении ростовской знати, слова же с корнем «бояр-» употреблены четыре раза, относятся исключительно к сторонни

44