Техника - молодёжи 2009-06, страница 50
Из истории современности ■ННШ 2009 №06 тм получив драгоценный опыт. У нас же получается наоборот: мы собираемся отправить на слом судно, готовое на 60%, не получив никакого опыта! И это после того, как прсдсовмина официально заверил научную общественность, что советское правительство никогда не пойдёт против разработки новой техники. Мне кажется, что судпрому не с руки ходатайствовать об отмене постановления о постройке газотурбохода, тем более, что судно уже на стапеле и уже так много сделано. После моего выступления Бутома подвёл итог: прекращение работ по газотурбоходу будет преступлением; необходимо ускорить постройку и ввести судно в опытную эксплуатацию, чтобы получить опыт. Он приказал в трёхдневный срок подготовить приказ о помощи Херсонскому заводу, назначении опытного ответственного сдатчика и помощи нашему бюро. Он даже слегка ругнул госкомитетских работников, выступавших за прекращение постройки. После коллегии кировчане и Кур-зон благодарили меня за поддержку, а я постыдил немножко товарища Сибирь за его капитулянтское выступление. Он оправдывался тем, что его заставили выступить против собственного детища начальник главка и первый зам. председателя Егоров. И он, похоже, говорил правду. Через пару дней меня вызвал к себе Егоров и сказал: «Ты неправильно выступил на коллегии. По нашим репликам ты должен был почувствовать наше отношение к вопросу и действовать диалектически». «А я считаю, это вы должны были действо вать диалектически, то есть выступить и опровергнуть мои соображения. А так как вы промолчали, решение коллегии о продолжении постройки оказалось более диалектическим...» Егоров не захотел продолжать разговор, и па этом мы расстались. Для меня его позиция не составляла тайны: перестали работать, новую машину пустили на слом — и никаких тебе хлопот, никакой головной боли, начинай новый проект ещё на пять лет, а там, глядишь, и пенсия подоспеет... Наш ВРШ и оглоблинская TTU Газотурбинную установку — ГТУ, -спроектированную Оглоблиным, приняла Госкомисеия, её отгрузили на Херсонский завод и приступили к монтажу на сухогрузе «Парижская коммуна». Тем временем на стенде Ижорско-го завода установили наш ВРШ — солидное сооружение, состоящее из медной ступицы большого диаметра (человек мог разместиться в ней, не сгибаясь), четырёх лопастей, механизма их поворота, цилиндра е поршнем, дифференциального механизма с золотником и шестернями обратной связи и двух винтовых насосов. Таким образом, несмотря на внушительные размеры, ничего сложного в нашей конструкции не было, это была даже не машина, а механизм для поворота лопастей, не сложнее рулевой машины крейсера. Когда я приехал на Ижорский завод, монтаж ВРШ уже заканчивался. На ступицу вместо лопастей установили касательно к ней огромные литые брусья. Поскольку их центр тяжести был смещён относительно лопастей, при вращении винта возникали центробежные силы, которые создавали опрокидывающий момент и тем самым имитировали нагрузку на полном ходу и на швартовных испытаниях. Установка приводилась в действие могор-гене-ратором мощностью 200 кВт, Директор завода Форисенков распорядился, чтобы цех выполнял все необходимые работы по моему требованию, не жалуясь в Госкомитет на каждую неполадку. А неполадки, увы, обнаруживались. Прежде всего, выяснилось, что наши конструкторы допустили слишком высокие напряжения в бронзовых гайках большого диаметра, которыми крепились лопасти к ступице. Я велел заменить их гайками из нержавеющей стали. Затем обнаружилось, что при команде на перекладку лопастей они не останавливаются в нужном положении, а перекладываются до упора без остановки. «Виноват» в этом был дифференциальный механизм. Я вызвал из ЦКБ молодого способного конструктора Долю, он за четыре дня выпустил рабочие чертежи нового механизма, который тут же был запущен в производство. Чтобы гарантировать надёжность, мы решили произвести 10 тысяч перекладок лопастей с полного переднего хода на полный задний и обратно. Эти испытания велись круглосуточно и заняли около полутора месяцев. За это время подобралась хорошая бригада рабочих-ижорцев, которых заинтересовала работа нашего ВРШ. Слесари Захаров и Комиссаров, а также монтажник Скатов работали на стенде, не считаясь со временем. Однажды мы узнали, что заболевшего Захарова положили в больницу. И вдруг через два дня он появился на работе, как ни в чём не бывало. Оказалось: ночью сбежал из больницы, вызвав большой переполох среди медперсонала. Эта бригада поражала меня редкой особенностью: любой из них умел без всяких заявок и волокиты добывать любые материалы и оборудование, требовавшиеся для наших испытаний в любом цеху Ижорского завода. И, что ещё удивительнее, эти слесаря через неделю пребывания на Херсонском заводе добывали нужные материалы с такой же быстротой и лёгкостью, как и на Ижорском! Закончив заводские испытания, мы вызвали Государственную приёмную комиссию, в которую вошли представители Морфлота, Херсонского и Кировскою заводов и ЦНИИ Морфлота. Председателем был Курзон, заместителем — я. Рассмотрев документы наладочных испытаний, комиссия присту 48 |
